Капитан Воробьянинов вдруг улыбнулся.
– А здорова наш командующий придумал. – Немцы тогда нашу бригаду со всех сторон в городке прижали, – начал рассказывать танкист. – Боезапас кончается, горючие на исходе, ну думаем хана нам, а тут он с этими новыми танками и прям в тыл к ним заходит. – Немцы пока разобрались в чем дело потери понесли и не до нас стало, а тут штурмовики налетели и дали им прикурить.
– То есть, действие генерал – лейтенанта Кропоткина ты считаешь верным? – перебил его Капралов.
– Да что я, все мы так считаем! – капитан посмотрел на своих товарищей.
Те согласно закивали головами.
– Врага нужно бить всеми возможными средствами в том числе и хитростью, – высказался капитан.
– Но кто то из вас все же послал на моё имя этот донос, – охладил его пыл особист. – Причем составил грамотно, если бы лично не знал генерала Кропоткина, сам бы отослал эту бумагу на «верх» и начал следствие. – Впрочем следствие и так начал ищу среди вас доносителя, и думаю, что найду.
– Выбор то не велик, кроме вас шестерых в той пьянке никто больше участия не принимал.
– Почему шестерых? – заговорил вдруг до этого молчавший другой ротный старший лейтенант Шишковец.
– Там еще наш батальонный старшина был Конюхин, как же без него у него же и спирт и тушенка все НЗ на нем.
– А ведь верно подхватил его Воробьянинов был старшина, только он больше в сторонке держался, это мы свои награды обмывали, а у него повода не было в боях не участвовал.
– Что за человек этот ваш старшина? – спросил у танкистов Капралов, вновь достав из кармана портсигар и достав папиросу, в этот раз закурил.
– Жмот еще тот, зимой снега не выпросишь, – высказался о нем Воробьянинов. – Вот ребята из моей роты все молодые, им еще расти и расти, ну в бою перенервничают, а чтобы успокоится НЗ свой оприходуют, ведь после боя коль жив остался перекусить самое то, а обед там или ужин пока подвезут. Ну, а на всякий случай продовольственное НЗ в танке должно быть все это понимают, а старшина нет. – НЗ выдавалось – выдавалось, а что с ним случилось старшину не волнует, – с раздражением высказался капитан. Он не стал уточнять, что в НЗ входила так же фляжка со спиртом. Ведь довольно часто танкистам приходилось выскакивать из горящего танка, получать сильные ожоги, а значит болевой шок. А хоть как то унять боль можно только выпив спиртного и чаще бывает им делится другой экипаж ведь свой НЗ из горящего танка вряд ли успеешь прихватить. Но этого Капралов не стал уточнять прекрасно зная, как бывает коротка жизнь танкиста, приходилось видеть, что остается от экипажа сгоревшего танка.
– Вот до Конюхина старшина был, так старшина, хорошо понимал нашего брата танкиста, никаких вопросов не задавал, что да как куда делось. Ведь у нас и комбинезоны и другая одежда тоже горят и чаще чем у других изнашивается дело то с техникой имеем.
Ротный видно имел в виду свой поношенный полушубок.
Но особист прервал его излияния. – Давно у вас этот Конюхин служит, – спросил он затушив окурок об угол пошарпонного стола и бросив его в стоявшею на нем вместо пепельницы стреляную гильзу.
– Да уже посчитай третий месяц, как старшину прежнего шальным снарядом убило, он как раз к нам после госпиталя и попал, – ответил Воробьянинов.
– После госпиталя значит? – Капралов задумался, потом сказал. – Вот, что товарищи, подождите в соседней комнате, а мы пока с вашим комбригом побеседуем.
