– Товарищ командир? – обратился ко мне один из бойцов.
Его я не знал, он был не из моего взвода, поэтому я лишь кивнул головой, усилено делая вид что рассматриваю карту.
– А почему мы не вернулись назад, в казармы? – спросил боец.
Что ему было ответить. И я ответил. – Рота находилась в Потырях, до тех пор пока
существовал склад, с ликвидацией оного, она должна была выдвинуться и соединиться с полком.
– А почему мы, не приближаемся , а удаляемся от Белостока? – вновь спросил боец .
Вот въедливый какой. – Мне с моим взводом, поставлена определенная задача, и я её выполняю. – Ваше отделение, осталось без командира и перешли в мое подчинение на правах старшего по званию, и вы обязаны выполнять их, а не обсуждать мои приказы.
– Но мы удаляемся от зоны боев, и я как комсорг роты, обязан указать тебе Виталий на это.
Ах вот оно что. Комсорг значит, такому дай слабину, он и командовать начнет, и вот перед нами новоявленный политрук.
– Встать!
– Что? – боец все же вскочил на ноги.
Как жалко что я, не знаю не его имя, не фамилии. -Товарищ боец, – сказал я. – Повторять больше не буду. – Я только что, сообщил вам, что являюсь вашим непосредственным командиром, хотя вы и так знаете это. – Вам было указано, что мои приказы не обсуждаются, или вы не знаете устава? – Все же вы продолжаете обсуждать их и даже указываете, как я должен поступать, и что мне делать. – Взвод, – прокричал я становись!
Готовящиеся к ужину и можно сказать даже к обеду, поскольку его не было, подскочили с мест и начали строиться. Участковый молодец, встал рядом со мной.
Михаил, доложил мне о том, что взвод построен.
– Товарищи бойцы, – сказал я. Наша родина подверглась вероломному нападению врага,
наши части сейчас ведут бои. Действительно с двух сторон, доносилась канонада, что меня настораживало.
– И я понимаю, что некоторые из вас недоумевают, почему мы, вместо того, чтобы вступить в бой с врагом, как бы отступаем.
– Но это не так, мы уже вступали с ним в бой.
– Нами уничтожены диверсанты врага, которые пробовали захватить охраняемый нами объект. – Это был не наш склад, и даже непольский, это был склад немецкий.
– Оставшийся после империалистической войны, и в нем хранились снаряды с тону весом каждый, причем очень хорошо законсервированные, пригодные к применению.
– Все вы слышали взрыв?
Меня перебили. – До сих пор, в голове звенит, – послышался выкрик.
– Один такой снаряд, оставляет, – продолжил я, -воронку шириной, до двадцатию метров, а глубина до пяти, разлет осколков с километр.
– Вы представляете товарищи, что было бы достанься они врагу. – У них есть пушка, но мало таких снарядов, и мы лишили их этого. – Нами был уничтожен не наш, а вражеский склад боеприпасов.
– И сейчас, ко мне подходят и говорят, мы мол бездействуем, нечего не делаем.
– Это кто, Иванишин что ли? – Произнес Федорчук. Он может.
– Товарищ командир, каша, остынет!
– Разойдись.
*****
В полуосвещенном кабинете сидел он, уже не молодой, мрачный.
Погашенная трубка лежала на столе рядом, с бумагами. Он думал, и мысли его были тягостными.
И так война, всего лишь какой то день, и враг продвинулся местами на сотню километров. Он ждал сообщений, о положении на границах.
Раздался стук в дверь, и вошел ординарец с папкой в руках. Вслед за ним, слегка ссутулившись, круглолицый человек в очках.
– Что там? Хозяин кабинета, мотнул головой вниз.
– Заседают, – проговорил человек в очках.
