«Почему так давят? Почему все должны быть вундеркиндами? – кипела Алиса. – Каждый должен хоть иногда отдыхать. Почему некоторые считают, что школа – лучшая пора нашей жизни? Все говорят: любите каждый момент своей школьной жизни… После просмотра американских фильмов про подростков все именно так и кажется! Лучшие друзья, парни, любовь, вечеринки… и еще огромный круговорот удивительных и веселых событий. Но почему никто не рассказывает про то, как сложно делать уроки? Как сложно понимать предметы и какие бывают учителя? Ведь чаще всего времени на личную жизнь у школьников просто не остается… Все, что от нас требуют – это учить. Абсолютно всегда. Без перерывов. А ведь мы просто дети. Хоть мы и хотим казаться взрослыми, но мы дети. Просто дети… Не нужно требовать слишком много. Жить-то когда? У меня из друзей только пособия по подготовке к ЕГЭ».
Слезы душили Алису, едва позволяя дышать. Она попыталась вспомнить, когда последний раз отдыхала. Веселилась? Ходила куда-то кроме школы? Но вспомнила только уроки, занятия, подготовку к экзаменам.
И никакого веселья.
А потом вспомнила родителей, которые каждый день проводили с ней беседы, пытаясь убедить, что она готовится недостаточно усердно.
Алиса стерла слезы, отдышалась. И поняла, что ей и правда пора в дурдом, а не в институт.
3. День, когда все изменилось и пошло не так
Луна села в машину, услышала, как отец хлопнул багажником, вздрогнула. Внутри все содрогнулось еще сильнее. Как раньше уже никогда не будет.
Прошло три дня после смерти мамы. Все это время отец жил с Луной, организовал все, что необходимо, кормил ее, заставлял вставать с постели.
Луна ждала, когда все закончится и ее оставят одну, но все пошло не по плану.
Алексей сел на место водителя, пристегнулся и как-то с испугом посмотрел в сторону дочери, с которой понятия не имел как общаться.
– Пап, я могу жить одна. Мне уже шестнадцать, – еще раз сказала Луна, даже не надеясь на победу.
– Именно. Шестнадцать. Дом твой, Полин. Можешь приходить туда, ночевать по выходным. Но в будние дни я хочу, чтобы ты ночевала дома. Машина тоже твоя. Исполнится восемнадцать, сможешь получить права.
Луна теребила язычок от молнии, сердце в груди гулко стучало. В машине, что осталась во дворе ее дома, еще пахло мамой. Ее духами, сигаретами. В бардачке она нашла несколько пачек ментоловых сигарет, которые любила Ангелина.
– Я волнуюсь за тебя, дорогая.
– И где же ты был шестнадцать лет моей жизни? – вспылила Луна. Не хотела. Не выдержала. – Два подарка в год! День рождения и новый год. Где ты был все остальное время? А? Папуля?
Алексей передернулся от последнего слова. То, с какой саркастической интонацией это было сказано, резануло по сердцу, словно острым ножом. Он бы и хотел общаться с дочерью, но не с дочерью ведьмой, уж точно. Он ушел от Ангелины едва узнал, что та могла колдовать. Умолял ее сделать аборт, но та наотрез отказалась. Ссора вышла такой сильной, что с тех пор он боялся Ангелину, старался лишний раз не попадаться ей на глаза. Потому и дочь не видел. Слишком сильно в его сердце засела ненависть к магии.
– Твоя мама… мы разошлись…
– Я поняла, – перебила Луна. – Мама была не против, чтобы я виделась с тобой.
– Полин.
– Луна.
Алексей вздохнул, вцепился в руль, делая вид, что сосредоточен на дороге, но на деле думал, как наладить отношения с дочерью. А главное – нужно ли ему это? Да, Луна права. Ангелина просила его общаться с дочерью, все твердила, что семья – важно, но он отказывался. А теперь уже слишком поздно.
