– Эйлир, убери своих людей! – сказал друид, обращаясь к атаману. – Так вы встречаете моего гостя?
– Прости, о Дрэу, я не знал… – Главарь поклонился друиду. – Глиндур, Тарант, Майлгун, уймите свой пыл! – вскричал он, обращаясь к наиболее прытким, пытавшимся схватить жеребца за узду.
Андалузец уже взбрыкнул, пронзительно заржал и злобно оскалил зубы. Его фиолетовые глаза налились кровью, и доктор с трудом сдерживал порыв коня встать на дыбы и разделаться при помощи копыт с дерзкими людишками, посмевшими прикоснуться к нему без разрешения хозяина.
– Расступитесь! – своим грубым басом продолжал командовать Эйлир. – Позвольте помочь, ваша милость, – сказал он почтительно, обращаясь к магу, и подал ему руку.
Но Джон Ди грубоватой любезностью атамана не воспользовался. Его напряженные нервы требовали разрядки, и он соскочил с коня так ловко и с такой потрясающей легкостью, будто ему было по меньшей мере вполовину меньше лет. Разбойники одобрительно загудели – не каждый даже молодой рыцарь в боевом облачении способен на такой трюк. Только Эйлир нахмурился и сквозь зубы выругался – помянул темных богов. Ему не понравилось, что гость друида демонстративно отверг его руку.
– Следуйте за мной, – сказал друид магу и вошел в лес.
Тропинки, как таковой, не было и в помине, но старец выбирал удобный путь, чтобы могли пройти лошади. Он петлял среди огромных дубов, забираясь в чащу все дальше и дальше. Деревья, смыкаясь кронами, образовали густой шатер; сквозь него не пробивались ни дождевые капли, ни солнце. Ковер из листьев скрадывал звуки шагов, в лесу царила полная тишина, и в какой-то момент Джон Ди поймал себя на мысли: уж не сон ли все это?
Но вот впереди забрезжил яркий свет, и спустя какое-то время путники оказались на просторной поляне. Ее главной достопримечательностью был огромный дуб-патриарх. Возле него стоял жертвенный камень, а чуть поодаль виднелась бревенчатая хижина друида. Вход в жилище был сбоку, а более длинную стену, которую трудно было назвать фасадом, закрывало полотнище из плохо отбеленной серой холстины. На нем вырисовывалось грубое изображение владыки зверей, рогатого бога-оленя Кернунноса.
Уилли, совсем стушевавшийся на поляне (ему сильно не понравился жертвенник с темными пятнами засохшей крови), неожиданно отскочил в сторону и вскрикнул от испуга.
– Что с тобой? – спросил маг.
– Т-т… Т-там!.. – Сильно побледневший мальчик указывал на густую высокую траву возле каменной плиты.
Джон Ди проследил за его указательным пальцем и увидел в траве свившиеся кольца огромной змеи. Она угрожающе подняла голову, в ее пасти заиграл длинный раздвоенный язык. Наверное, хранительнице жертвенного камня сильно не понравилось, что ее покой потревожили.
– Не бойся, – успокоил мальчика друид. – Это Шшиа. Она безобидна, только очень проголодалась. Нужно ее покормить…
С этими словами хозяин нырнул в хижину, а когда возвратился, в руках у него была глубокая миска, наполненная молоком. Он поставил ее перед змеей – та тут же успокоилась и принялась трапезничать.
– Входите, – сказал друид, указывая на распахнутую дверь своего жилища, и Джон Ди, сердце которого почему-то застучало вдруг как малый кузнечный молоток, пригнулся (входной проем был низковат для него) и переступил порог.
Внутри хижина мало отличалась от дома деревенского знахаря. Те же высушенные коренья и пучки целебных трав, висевшие на балках, тот же травяной запах, такие же полки вдоль стен, с различными банками, плошками и горшочами, такой же неказистый очаг, сложенный из дикого камня. И все же, различие было.
