Здесь Ира с трудом смогла натянуть тетиву, но о том, чтобы прицелиться и речи быть не могло.
- Что ж, тогда бери вёдра в руки и вперёд к ручью. Сходи три раза. Будешь по утрам и вечерам воду носить, причём, каждый вечер на два ведра воды больше, чем утром. И каждую седмицу задание будет на пару ведер увеличиваться. Сегодня три раза идёшь, а через семь дней – четыре.
Ира спорить не стала, поняла, что она должна стать сильнее, потому молча взяла деревянные вёдра и отправилась по знакомой тропе.
«Странно. В кино видела, как обычные девушки легко с луком управлялись. Натягивали эту треклятую тетиву запросто, а после нескольких дней тренировок уже вполне прилично стреляли. Как же так?» - думала она, плетясь с полными вёдрами к дому.
- Куда воду девать? – спросила она запыхавшись.
- Обратно неси, у меня на варево вода есть. Когда принесёшь последние два, на скамейке поставишь, - ответила тётушка с улыбкой. – Не вздумай вылить дорогой или отойти немного, отдохнуть на травке и те же обратно принести. Не для меня делаешь – для себя. Я тетиву натянуть могу.
Потом отдохнёшь немного, будешь птицу ощипывать, пока ходишь, подстрелю пару штук.
К вечеру они ели мясо куропаток.
Плечи и спина Ирины с непривычки гудели, а большой и указательный палец на правой руке она почти не чувствовала.
- Ничего, привыкнешь! – подбадривала Дарья. – На-ка, выпей вот этот отвар.
Она подала что-то вроде травяного чая, напиток на вкус слегка горчил, но не был отвратительным. От усталости Ира почти не почувствовала вкуса отвара, но боль и усталость быстро отступили.
А после обеда девушка удивилась, что съела куропатку почти целиком, даже не заметив этого.
На вечер осталось немного мяса, которое тётушка унесла в ле́дник, чтобы на жаре не испортилось. Ле́дник – это почти то же самое, что погреб, только изнутри выложенный льдом.
«А дверь тяжёлая, толстая, наверное, от зверей, чтобы не залезли. Тут наверняка и волки, и медведи имеются. Без магии, наверное, не обошлось, лето же, а лёд не тает», - подумала Ира, но не стала ничего об этом спрашивать – постеснялась.
- Полегчало? Не болит ничего? – поинтересовалась Дарья, вернувшись из ле́дника.
- Да, а что вы мне дали выпить?
Тётушка положила на стол перед племянницей букет.
- Цветы в воду поставить? – спросила девушка.
- Зачем? Показать хочу, что ты сейчас пила. Такой отвар хорошо в долгих походах пить, когда с ног от усталости падаешь, а до места ещё далеко. Запоминай травки.
Она быстро выбрала из пучка шесть цветов.
«О, вон то – обычная ромашка? А остальные даже не видела никогда!» - подумала Ирина.
Тётушка назвала все цветочки по порядку.
Ромашка, как оказалось, зовётся совсем не тем именем, под которым Ира её знала, а носит странное название «солнечный глаз». Хорошо хоть солнце называется само собой, а не чем-то другим. Впрочем, если подумать, то «солнечный глаз» даже логичнее, чем «ромашка».
- Вот этих цветов нужно по два, а солнечных глазьев четыре. Если залить тремя горстями воды, которая только с огня и сильно бурлила, как весной ручей, а потом всё это подержать ночь, то утром уже можно будет процедить и пить.
Сегодня вечером сама этот отвар делать будешь, пока под моим присмотром, конечно, а завтра пойдём цветы собирать, чтобы ты поняла, где и как растут. Они не редкие, в каждом лесу полно, но рецепт отвара наш фамильный, посторонним его никогда не рассказывай. Поняла?
