Последний подвиг в странствиях поэта.
И я закрою пройденную дверь,
За которой будет много света.
Наступают холода
Наступают холода
И снег не вовремя приходит
Мы покидаем города
Нас не выводят, но уводят
Всё дальше в белую метель
От золотых берёз России
Нам стелят рыхлую постель
К ней закрепив село и имя
Не столько страшно умереть,
Встав в полный рост на встречу смерти,
Как заболеть средь круговерти,
Вставая, падать и реветь
Что ты так слаб, оставил силы
В грязи, по лужам в дождь косой,
А на плечах лежали мины,
Чтоб отразить грядущий бой
А после боль и жар и голод
Не от того, что нету есть
Ревели каменные горы
В огне разящем шесть на шесть
Луганск, больница злой улыбкой
Встречает врач и чья-то мать
Чей сын на стороне фашистской
Идет Россию истреблять
Она всё ждет его знамена
И косо смотрит на меня
Леченья нету никакого
Поспешно выписан в три дня
Душа и тело не едины
Но ты, душа моя, борись
За чьи-то зимние квартиры
За всё упрёки веру в жизнь
Что так осталось всё как прежде
Враждою мы разделены
Клеймо, скрывая под одеждой,
Тебя избравшей стороны
Дорога в дом через неделю
По кабинетам и врачам
Но почему я им не верю
Как перед раем палачам
Список диагнозов до кучи
Не кто не знает, что со мной
Наверно, просто я измучен
Такою глупою войной .
Мне дали звание ветерана
Мне дали звание ветерана
Так странно, словно не со мной
Я молодой, стоящий прямо,
Прекрасен, юн и не седой
Да, было время фронтовое
И день за три, а ночь за шесть
Где сердце вечное живое
Поспешно начало стареть
Глаза, присыпанные пеплом,
Теряли карий цвет души.
Беспечность уносилась ветром —
Попробуй детство удержи.
Да-да, внутри я был ребенком,
Не знавший права о войне.
Полжизни около иконок,
Треть из неё провёл во сне.
Что годы – только цифры, даты,
Взрослеть пришлось мне средь могил.
Лежат такие же солдаты,
Взор устремив в жестокий мир.
Земля, скрывающая боли,
Своим цветением раз в год
Покроет поле, Зимогорье,
И тот несчастный самолет.
Все те места, где мы остались
Навечно или же на часть,
Мы болью с болью поквитались,
Вернули всё, чтоб не пропасть.
Простите званье ветерана,
Мне слишком тягостно носить.
Оно напоминает рану,
Что будет вновь и вновь кровить.
Я просто парень из глубинки,
Таких немало по стране,
Без ярлыков, что на резинке,
Себя проверявший в огне.
Мы все герои без медалей,
Они нам, право, не к чему.
Ведь за страну свою стояли,
А не как кто-то за суму.
Когда-нибудь, лет через 30,
Быть может, выйдя на парад,
Увижу искренние лица:
Спасибо вам, живой солдат.
А больше нечего не надо,
Простые, честные слова.
Ну а пока вы просто рядом,
Считайте парнем из села.
Я долго думал о смысле и кажется потерял
Я долго думал о смысле и, кажется, потерял
О служение Родине, Господу и Народу.
Слухи за нас говорят, кем ты был, кем ты стал.
Действительно ли мы воюем за нашу свободу?
Лучшие парни не видят годами семьи,
А худшие рядом, оттого им нету прохода.
И от этого женщинами награждены
Этой страной, любовью, больной необъятной заботой.
Умирают герои, плодятся трусливые псы,
Инвалиды в колясках приезжают живые к разводу.
Порой и не знаешь, для чего Бог отводит часы,
Для чего ты идешь весь в грязи по широкому броду.
Этот стих не такой, он не радует слух и глаза.
Как давно мне не радует взор мир на две половины.
Почему кто-то должен воевать за подлеца?
А они, подлецы, прячут лица за женские спины.
Мы теряем сильных и прекрасных людей,
И плодим шакалье от шакалов, сидящих по норам.
Каждый из них на пантах мнит себя владыкой зверей,
