2
Вечерние лучи, натыкаясь на густые кроны, просачиваются приглушённым светом сквозь сочные яркие листья, огибают колючие ветки, бесцеремонно заглядывают в тёмные дупла мшистых деревьев и растекаются по лесу золотистым калейдоскопом. Уставшие за день солнечные зайчики путаются в рыжих волосах миловидной, безмятежно улыбающейся о чём-то своём девушки, шагающей по неприметной в траве тропинке, размякшей после короткого августовского ливня. Она идёт босиком, но к её ногам и белоснежному короткому платью подпоясанному синей лентой волшебным образом не липнут, ни опавшие листья, ни комья мокрой земли. Холодные капельки скатываются как по маслу с её бледной кожи, не оставляя после себя даже влажных блестящих дорожек. По пути рыжевласка, не торопясь, срывает пучки каких-то трав, цветы, листья и складывает их в холщовый мешочек, висящий на плече. Любопытные ягоды земляники, имеющие неосторожность мелькнуть красным боком, тут же оказываются во рту у востроглазой девушки.
Чуть в стороне от рыжевласки колышется высокая трава, и трещат запутанные ветви кустарника, будто сквозь них продирается кошка или небольшая собака. Странный зверь по пятам движется за девушкой и замирает всякий раз, когда она останавливается, чтобы сорвать очередной цветок.
Внезапно девушка замирает и отшатывается, раскинув руки, будто наткнувшись на стеклянную стену. Из раскрывшейся ладони сыплются собранные травы. Глаза девушки широко раскрыты, но она не видит окружающее её великолепие вечернего дикого леса. Её сознание сейчас находится в другом месте – в мире видений. Рядом кто-то испуганно охает. Лицо рыжевласки резко искажается болью: нервно дёргаются уголки сжатого рта, глаза зажмурены. По подбородку стекает тонкая полоска крови из прокушенной губы, пахнущая металлом и земляникой.
В глазах девушки появляется осознанность. Со свистом выпустив воздух из спазмированных лёгких, она обессилено опускается на землю и беззвучно плачет, зарывшись в податливую влажную землю дрожащими пальцами. Холщовый мешочек незаметно сползает с её плеча. Аура, окутывающая девушку, исчезла. Из прекрасного создания, к которому не липла грязь, она превратилась в запуганную растерянную девчонку.
Полыхающая кровавым огнём трава, тлеющие остова домов, звери, заживо пожирающие себе подобных, распластавшиеся в пепле мертвецы с хищными оскалами на застывших лицах.
Что это было? Предупреждение или фатальное будущее? К ней никогда раньше не приходили такие чёткие ведения. Но почему именно сейчас? Когда она осталась одна и совершенно некому подсказать, как быть дальше. Рыжевласка сдавлено всхлипнула и огляделась. Сердце защемило тисками обречённости.
На поваленное дерево села синица и с любопытством посмотрела на девушку, слегка наклонив голову. По веткам скакали пушистые бельчата, певчие птицы соревновались в мастерстве, – лес жил своей умиротворённой тихой жизнью и ничто не предвещало катастрофы развернувшейся перед внутренним взором молодой ведьмы.
Самообладание вернулось к ней. Волна отчаяния отхлынула также быстро, как и накатила. Рыжевласка поднялась, чувствуя на своих плечах груз огромной ответственности за этот лес и за каждое живое существо в округе. Она отряхнула руки и направилась в обратную сторону. Девушка быстро шла по тропе, сжав кулаки, не обращая внимания на кровь, капающую с подбородка, пятнающее белое платье алыми кляксами.
