– Купили на заработанные деньги. Я, например, велики ремонтирую, техническое обслуживание выполняю. Знаешь ведь об этом. Делаю быстро и качественно. Клиенты довольны. На мокиках экономим время на дорогу в лес.
– Что ты заладил: лес, лес. А не в подворотнях ли обитаете?
– Ага, в подворотнях. И рыбу там же ловим. Откуда я на прошлой неделе щуку принес? Около пяти килограмм щука!
– Я на двух работах пашу, чтобы и одеты были и накормлены. И мне такие гости, которые заявляют о каких-то счетах, мне такие гости совсем не нужны. Ты уж давай поосторожней.
– Да ладно, мам, брось тревожиться! Они сами пьяные рулят. Вот и вляпались. Теперь ищут, на кого вину свалить. Не слушай их, и баста! Клянусь, это правда.
– Ладно, иди умывайся да в постель. Весь рыбой пропах и костром. Утром не добудиться. Спасибо за рыбу, добытчик.
Мать, улыбнувшись, пригладила горячей ладонью его русые вихры.
Сын пошел в ванную, совмещенную с туалетом. Фима, гад, хвастал, что у них джакузи установили. В туалете два унитаза. Они же с матерью смеситель не могут поменять. Опять капает вода. Придется завтра прокладку заменить. Старший брат в армии, через полгода вернется. Пока он за старшего.
Матери только-только сорок лет исполнилось, а мужика нет. Говорит, что любила отца, и больше ей не встретить такого. Наверное трудно встретить нового мужчину из-за нас, раздумывал Жук. На самом деле боится, как мы встретим нового «папу». Мы – двое почти взрослых парней. Не уместиться нам в двухкомнатной квартире-малометражке. Представить невозможно, как матерый мужичище поселится у них, с матерью спать будет, права начнет качать.
Старший брат Владимир осенью придет из армии и сразу устроится на работу. Я осенью пойду в колледж. Через три с половиной года запросто могу жить самостоятельно, зарабатывать деньги начну. Всего-то три-четыре года осталось матери помаяться, а там мы начнем ей помогать. Если, конечно, в тюрьму не сядем, как того хотят Фима с отцом.
– Мам, – уже лежа в постели, крикнул Жук, – мы с ребятами придумали подхалтурить немного: весной огороды копать за деньги, летом где-нибудь на стройке устроимся. Ты не против?
– Не против, – донеслось из соседней комнаты. – Спи давай.
– А придет Фима с отцом за якобы долгом, ты сразу в полицию звони. Звони и говори, что среди бела дня деньги выбивают. Это же грабеж!
– Спи. Разберусь сама. Ты смотри, сам в это дело не лезь. Меня точно не посмеют посадить. Я им сама могу конец света устроить.
Жук растянулся в теплой чистой постели. Мамка может устроить конец света хоть кому, она боевая!.. Чувство любви к матери заменяло все, чего не было у них: джакузи, крутую машину, тугой кошелек. Оно было какое-то многогранное, где и благодарность, и жалость, и негодование, и желание защитить, уберечь от чрезмерных невзгод.
Когда он станет взрослым, у него будет всё: особняк с джакузи и несколькими туалетами, около дома крутой автомобиль, денег будет без счета… Иногда перед сном Жук представлял себя в этом будущем рае благоденствия. Так и засыпал с мечтами.
