– Антон! – раздался сверху призывный голос.
Ему пришлось остановиться и опереться рукой о бортик. К нему шла Алена, засунув руки в кармашки своего вызывающего халатика.
– Вот ты где! Резвишься?
– Восстанавливаю былую форму.
– Молодец, ты упорный. Слушай, Антон. – В голосе и в лице Алены не было ничего, что напоминало бы о вчерашней ночи. – Недавно на пятиминутке главврач утвердил список тех, кого нужно готовить к комиссии на выписку. Ты в него входишь. Только не забудь, что у тебя по назначению сегодня последний укол. В попку!
Последние слова были произнесены с блеском в глазах и игривой интонацией. Все-таки не удержалась, отметила их отношения. А может, это был намек на то, что неплохо бы продолжить?
– Девушка из гестапо, – проворчал Антон, выпрыгивая на край бортика. – Садистка, а что у меня за сосед появился в третьей палате? Важный дядя?
– Шишка какая-то. – Алена пожала плечами. – Его после хирургии привезли. То ли автомобильная катастрофа, то ли еще авария какая. В моих руках он пока не был.
– Зато я был в твоих руках, – вытираясь полотенцем, сказал Антон. – Незабываемые впечатления!
– Только о руках? – Девушка хитро прищурилась.
– Об уколах, – пояснил Антон.
Когда приехала оперативно-следственная группа, совсем стемнело. Коля Нестеркин сидел на стволе поваленного дерева и курил десятую, наверное, сигарету. Махно, которому надоело просто сидеть или лежать, мыкался где-то рядом по кустам, но к яме с трупом больше не подходил. То ли пахло там отвратительно для его чувствительного носа, то ли он считал, что выполнил свой долг. Я, мол, труп нашел, а дальше уж вы, люди, сами как-то разбирайтесь.
Белый микроавтобус «форд», с синей полосой и надписью «Дежурная часть» на боку, медленно, аккуратно пробрался по проселку и остановился так, чтобы свет фар падал на нужное место.
– Что у тебя? – Первым выскочил майор Иннокентиев, сегодняшний оперативный дежурный, который приехал вместе с группой сам, а не прислал помощника.
– Все то же, – стараясь говорить бодро, ответил участковый. – Кажется, труп.
– Ну, что сам копать не стал – уже хорошо, – раздался сбоку голос криминалиста. – Люблю сознательных сотрудников. – Сашка, вруби дальний свет! Не-не-не, убери! Так только хуже. Оставь ближний.
Пока следователь с криминалистом фотографировали и описывали место, где был обнаружен покойник, Иннокентиев присел ряд с Николаем, закурил и спросил:
– А ты как сюда забрел-то? У тебя вроде «уазик» есть. Сломался, что ли? Или ты погулять решил?
– А черт его знает, – попытался солидно ответить младший лейтенант. – Может, интуиция подсказала. Вот потянуло что-то пешком пройтись в этих местах.
– Ты языком-то на эту тему не особенно мели, – посоветовал майор. – Я тебя давно знаю, а другой, тем более если он из прокуратуры, сразу начнет копать и рыть под тебя. Так что про интуицию молчи, а вали все на случайность. Да вон на псину свою. Твой бегает?
– Мой. Кстати, он и нашел.
– Во-во, этой версии и придерживайся. Давай без мистики.
Выкапывать труп пришлось самому Нестеркину. Во-первых, больше некому, потому что дяде Саше, водителю дежурной машины, такого не прикажешь. Он может и послать куда подальше, вполне резонно, между прочим, мотивируя это тем, что он не землекоп, а водитель. Пусть каждый занимается своим делом. Во-вторых, Нестеркин был тут самым младшим по всем параметрам. Криминалист, смешливый высокий капитан, правда, помогал. Но скорее он просто заботился о том, чтобы яма была выкопана с наименьшими повреждениями для ее жуткого содержимого.
