Ещё двух девчонок философу дали
И быстро, спеша, ничего не сказали;
А пятую девочку, – вручила девчонке
И прыгать собралась, молча́ очень звонко.
Философ, вдруг, крикнул чесно́му народу:
«Встретимся возле сего самолёта».
Поспешно все прыгнули в миг друг за другом,
А все остальные – взорвались с испугом.
И самолёт, от взрыва лихого,
Напополам раскололся, в итоге.
Кабина его сама полетела –
Была без хвоста, и она не горела.
А хвост, – ещё раз вспыхнул в полёте, –
И нет, теперь, уже самолёта.
А те, кто спаслись, – в небе парили –
Свой страх высоты они победили,
Кольцо смыканули, ещё пропарили, –
И на земле себя ощутили.
Они первый раз парашют раскрывали
И как с ним лететь – не понимали,
Поэтому в разных местах оказались,
Пошли все туда, где части остались.
Философ шёл, смело, общаясь с детями,
Не верил ушам, когда слушал их сам он, –
Они, по общенью, не были детями,
Об этом они знали и сами.
Детями – индиго они оказались
И на всё, что слышали – не удивлялись,
А сами в ответ добавляли до темы,
Вот это везло в общении, с делом.
Они целый день шли до места взрыва,
И вот, наконец-то открылся пред ними:
Кусок самолёта, уже догорал…
– А где же кабина? Ни кто не видал?
– Кабина упала правее хвоста. –
Сказала Катюша и сразу пошла.
– Давайте мы всех подождём у огня. –
Сказала Анюта, глядя в далека.
Вокруг были ели, другие деревья,
Чуть дальше – поля расстилались «безмерно».
А от самолёта осталось железо,
Горело слегка и дымилось оно.
Надежда была, лишь, на кабину, –
На то, что в кабине осталось чего.
Была то весна, но моро́зно, однако, –
Почти крайний север, вокруг было мряко.
Снежок кое-где, виднелась река,
Вот только, река была далека.
Девчонки стояли возле тепла,
А философ, взяв палку, накалив до огня,
Разводил, полукругом, много костров,
Собрав перед этим достаточно дров.
Костры от волков, кабанов и медведей
И чтобы увидели огонь из-за елей
Другие, которые тоже спаслись,
И чтоб не петляли и быстрей прибрелись.
И вот, зашуршало поодаль, вдруг что-то,
Философ сразу увидел кого-то,
Поднёс оп на палке огонь для проверки,
В ответ он услышал слова очень мелко:
– Привет, это мы. – Поднимались девчонки.
Они снизу шли и дошли уже звонко.
Увидев подружку? Людмилу, девчонки,
Кинулись навстречу, помогать ей, но с толком.
Философ помог той, что была постарше,
Забраться на гору, её звали Наташей.
Они на бревне все сидели, общаясь
И ждали ещё троих, а те приближались.
А сзади бревна догорел уже хвост,
Ну, а впереди – костры полукругом,
Костры то пылали, ведь им помогали, –
Все вместе сухого хвороста собирали.
И вот, уже ночью пришли остальные,
Уставшие очень девчонки, и с ними
Вожатая Таня, годов тридцати,
Сказала: «Спасибо», и сразу – на «ты».
Они положили ещё бревна три,
Парашюты простелили, и спать полегли.
Дежурили ночью по очереди́,
На случай пришествия дикой фауны́.
Быть может поодаль ходили волки,
Но близко к огню они не подошли.
Под утро все вместе пошли в направлении
Искать ту кабину, и не было лени,
Уже есть хотелось, тепла и уюта,
Но этого вовсе не было тута.
Шли целый день по лесу, блуждая
И всё ту кабину, с надеждой иская.
Философ сказал: «Я полезу повыше
И с дерева может, кабину увижу»…
Но тут его хором девчонки прервали
И сами полезть они пожелали.
Ольга и Юля, из младших девчёнок,
Полезли на дерево, смотря сквозь сосёнок.
Они ничего там не увидали,
Но куда нужно идти, – они твёрдо знали.
Философ, индиго всегда доверял
И спорить, конечно, он с ними не стал.
