Поэты и вожди. От Блока до Шолохова - страница 9

И, наконец, наступил черед Москвы.

«Огромная, людная старая Москва встретила меня блеском солнечной оттепели, тающих сугробов, ручьев и луж, громом и звоном конок, шумной бестолочью идущих и едущих, удивительным количеством тяжко нагруженных товарами ломовых розвальней, грязной теснотой улиц, лубочной картинностью кремлевских стен, палат, дворцов, скученно сияющих среди них золотых соборных маковок. Я дивился на Василия Блаженного, ходил по соборам в Кремле, завтракал в знаменитом трактире Егорова в Охотном ряду…»

Это отрывок из «Жизни Арсеньева». Примерно такой увидел столицу в свой первый приезд Иван Бунин, спрессовав в вышеприведенных строчках впечатления от нескольких первоначальных наездов в город, который он впервые увидел зимой, а не весной, как его герой.

Во время первого краткосрочного посещения Москвы успел Иван Бунин не только осмотреть достопримечательности древнего города. Была у него еще одна, по-видимому, главная цель – установить контакт с редакциями московских журналов. И он поспешил в центр Москвы, в Леонтьевский переулок, где к тому времени дома получили уличные номера. Остановился приезжий перед невысоким, как и все остальные здания в переулке, домом № 21.

Непрошеным гостем робкий провинциал появился в редакции солидного издания «Русская мысль». Этот респектабельный журнал конкурировал с петербургскими «толстыми» журналами, такими как «Отечественные записки» и «Вестник Европы». Располагался солидный московский журнал как раз в доме № 21 по Леонтьевскому переулку. Почему явился Иван Бунин именно в этот журнал, а не в какой-либо другой? Не потому ли, что издателем и редактором его был Вукол Михайлович Лавров, в юности приехавший в Москву за счастьем из Ельца Орловской области, а значит – земляк Бунина. Купеческий сын, владелец миллионного состояния, полученное наследство употребил во славу литературы…

Но на глаза Вукола Лаврова, который одинаково ровно относился и к маститым авторам и к начинающим поэтам, Иван Бунин не попал. Сидевший за редакционным столом служащий оглушил переступившего порог голубоглазого с деревенским румянцем на щеках молодого человека (точно определив с первого взгляда, что перед ним стихотворец), такими словами: «Если стихи, то у нас их на девять лет!»

На всю жизнь запомнил Иван Алексеевич свой первый визит в «толстый» журнал и долго недоумевал, почему в журнале припасено стихов на девять, а не на десять или восемь лет?

Можно не пытаться выяснять – где Бунин останавливался тогда: денег, чтобы оплатить ночлег, у него не оказалось, возможно, что и на обед их не хватило после посещения знаменитого трактира…

Уехав из Москвы не солоно хлебавши, Иван Бунин вернулся в Орел. Там вышла его первая книжка стихов, грубо осмеянная петербургским влиятельным «Новым Временем»: «Еще одна чесночная головка появилась в русской литературе…»

В первом очерке о жизни Ивана Бунина в книге «Русские писатели в Москве» ошибочно утверждается: «Первая встреча писателя с Москвой произошла в начале 1894 года (эта неточность отсюда перешла в энциклопедию «Москва»). Остановился Бунин в меблированных комнатах Боргеста, неподалеку от Никитских ворот…»

Но это далеко не так. Как журналист и корреспондент «Орловского вестника» он побывал в Москве и летом 1891 года вместе с издательницей газеты в те дни, когда открылась на Ходынке французская выставка. Остановились они тогда в Неглинном проезде, номерах Ечкиной. Об этом сообщает в «Жизни Бунина» Вера Муромцева-Бунина. Будучи специальным корреспондентом газеты, Иван Бунин писал тогда отчеты с проходившей выставки, вызывавшей большой интерес во многих городах России.