Поэзия души - страница 20



Давно пороки укротили
Их души болью неземной.
И мир их, став исчадьем ада,
Взрывался гневом иногда.
Но почему-то были рады
Здесь Гиляровскому всегда.
В нём доброты на всех хватало,
И это чувствовал любой.
Здесь, смог увидеть он, немало
Людей, униженных судьбой.
И смелых, и весьма коварных,
Трусливых, подлых, гордых, злых,
И хитрых, и неблагодарных…
В аду здесь, не было святых.
Здесь о понятиях красивых
Никто в стихах не верещал.
Но, наш герой, общаясь с ними,
Легко любого укрощал.
Всё нынче в прошлом, всё исчезло,
Трущобы превратились в пыль.
Нам говорят, что бесполезно
Их Гиляровский воскресил.
Зря самой, чёрной, мрачной краской
Он жизнь Москвы разрисовал.
Святую царственность напрасно
Не нужной правдой, замарал.
Зачем вернул он в наше время
Трущоб московских жуткий быт?
Что в них грядущим поколеньям?
Зачем их в памяти хранить?
И при царе достойно жили,
И при царе народ был сыт.
Так говорят. Но не забыли
Иные люди боль обид.
Прав Гиляровский. Вспомним с грустью
То, что забыть уже нельзя.
Чтоб вновь нам в ад тот не вернуться
В трущобы мерзкие, назад.
Любая явь, любая, правда
Дней прошлых нас спасёт от бед,
Чтоб был наш новый мир оправдан
И стал достойней прошлых лет.
2
Ах, Гиляровский, образ твой,
Не все, но искажают.
По-своему твой мир живой
Иные выражают.
Любил, мол, автор сочинять
Твердят иные люди
Но разве можно обвинять
Того, кто неподсуден.
Абсурд ума не излечить
У явного больного.
Кто станет Чехова судить
Тургенева, Толстого?
Кощунство можно бы, простить,
Коль – это несерьёзно.
Но я хотел бы, защитить
Героя смелой прозы.
От всех нападок на него,
Пусть даже и шутливых.
Писать, не каждый гений мог,
И смело, и правдиво.
Хотя конечно, у него
Чисты, священны мысли.
Но мне, героя своего
Хотелось бы, возвысить.
Сугубо русский человек,
И запорожец, кстати,
Достойно прожил он свой век,
Напрасно дни не тратя.
Всегда в работе и в трудах,
В движенье, в думах вечных,
Жил, не испытывая страх,
Спеша к судьбе навстречу.
Жил познавая мир, стремясь
Постичь любые тайны.
В нём двух эпох живая связь,
В нём двух миров дыханье.

Цикл стихов А. Н. Толстом


1

Представьте: после Пушкина поэт

И тоже Пушкин, и такой же гений.

Два Пушкина?! Но, это сущий бред.

Один он, Пушкин необыкновенный.

А у Толстых всё по-иному, ряд

Известных литераторов – Толстые.

И все, как Пушкин, классики подряд

И все графья, все люди не простые.

Наверно более из них велик

Лев Николаевич Толстой и всё же,

И Алексей Толстой не лыком шит,

И этот факт мы не признать не можем.

Здесь речь о третьем из Толстых идёт.

А первый, тоже Алексей, заметьте,

Давно в России классиком слывёт:

И драматург, прозаик и поэт он.


2

А Алексей, отец чей Николай,

Для всех соседей буйством был известен,

Жил вне отца, попав с рожденья в рай,

Где мать и отчим украшали детство.

Но подрастал в нелёгких временах

Последний граф династии той звёздной.

Шквал революций, нагнетая страх,

Рождал в народе чувство мести грозной.

И чёрный год, как Лермонтов предрёк,

Настал, лишив царей их власти гордой.

Перечеркнул семнадцатый тот год

Жизнь прошлых дней уверенно и твёрдо.

И в людях веры нет уже к князьям,

Как и к иным обломкам самовластья.

В России бы остаться, но нельзя

В ней жить, не подчиняясь новой власти.

3
И Алексей Толстой, писатель, он
Свободно выражающий все мысли,
В дни октября не стал большевиком.
Не мог, как граф, он честью поступиться.
Идеи революции принять
Не захотел, нет к ним в нём интереса.
Пришлось Россию спешно покидать.
И вот в Париж спешит он из Одессы.