Обком звонит в колокол, предали нас анафеме.
Нет хорошего русского, но мы в натуре ужасные русские.
Типа как римляне, ущемляющие этрусков.
Сорян, не потрафили.
Да, мы русские, римляне мы, наши шлемы блестят,
Да, спускались мы в ад, и с потерями – через ад
Мы прошли.
Ну давай, не чокаясь, за Дебаль.
Мы железо и боль, и мы тело мясное, и сталь.
Да, мы знаем, как артиллерия бьёт по своим.
(После этого один офицер застрелился, к слову.)
Да, мы видели, как над домами нашими чёрный дым
Поднимался – а мы шли вперёд, и чего такого.
Вега – самая яркая звезда в созвездии Лиры.
И ещё так звали одного командира,
Характер был скверный, прострелил однажды розетку.
Ну а чё, нервы сдают капитально и метко.
Его не любили. Он потерял пятерых
Из стрелковой роты. На ночь пошёл домой,
Вернулся – обнаружил всех мёртвых их.
После этого, говорят, крыша поехала так, что ой.
Первого марта штурмовали двадцать девятый блокпост.
«Идите, – сказал генерал. – Там никого нет».
Вега шёл первым и дошёл до самых до звёзд.
Отработали «Грады». Привет.
И вот эта земля пропитана нами.
В длину на два метра и на два метра внутрь.
И чего вы скажете нам такого, что мы не знали?
Мы идём вперёд. Не пробуйте развернуть.
