Поэзия жизни - страница 2
Ритм стиха реализуется только в определённой словесной и интонационно-синтаксической системе. Поэтому рассмотренные выше два основных типа стихосложения конкретно существуют в определённых языках, получая реальное звучание и конкретный характер в зависимости от характера языка. Отсюда практически речь может идти о греческой системе стихосложения, латинской, русской, французской и т. д.
С другой стороны, обе системы стихосложения могут давать и те или иные субсистемы. Так, в пределах качественной, акцентной, говорной системы различаются силлабическая, силлабо-тоническая и тоническая субсистемы, в свою очередь дающие такие модификации, как напр. вольный стих, белый стих. То обстоятельство что носителем ударения в языке является слово, и то, что в некоторых языках слово совпадает со слогом, приводит к созданию субсистемы, основанных на счёте слов (напр. восточное стихосложение, построенное на параллелизме).
Из теории литературы
Стихотворные размеры.
Двухсложные размеры.
Хорей – стопа (сочетание ударного и безударного слогов) двусложная стопа в русском стихосложении, в которой ударение падает на первый слог.
(А. А. Фэт).
Ямб – двусложная стопа в русском стихосложении, в которой ударение падает на второй (последний) слог.
Б. Л. Пастернак.
Трехсложные размеры.
Дактиль (от греческого – палец) – трехсложная стопа в русском стихосложении, в которой ударение падает на первый из трех слогов.
_\_ _
Амфибрахий (от греческого – с двух сторон) – трехсложная стопа в русском стихосложении, в которой ударение падает на второй слог – ударный между двумя безударными.
_ _\ _
Анапест (от греческого – отраженный назад) – трехсложная стопа в русском стихосложении, в которой ударение падает на третий, последний слог.
_ _ _\
Примерно так было и есть в русском стихосложении.
Конец.
Философия
Во мне (в самом человеке), а не в писаниях «моралиста» Монтэня содержится всё, что я вычитываю.
Издеваться над (истинной) философией, изобретая своё – это и значит философствовать.
Иначе расставленные слова обретают другой смысл, иначе расставленные мысли производят другое впечатление.
Вообразите себе, что перед вами находится множество людей в кандалах и оковах, и все они приговорены к смерти, и каждый день кого-нибудь убивают на глазах остальных, – и те понимают, что и им уготована такая же участь, и глядя друг на друга, все полны скорби и безнадёжности, и ждут своей очереди. – Вот картина нашего человеческого существования на самом деле.
Итак, мы никогда не живём, но только надеемся жить, и так как мы постоянно надеемся быть счастливыми, то отсюда неизбежно следует, что мы никогда не бываем счастливы.
Всё наше достоинство – в способности мыслить. Только мысль возносит нас в другие миры, а не пространство и время, для которого мы – ничто. Постараемся же мыслить достойно: в этом заключается вся основа нравственности и законов.
Искание истины, как прерогатива философии, совершается не с весельем, а с трудностью, с волнением и беспокойством; но всё-таки надо искать истину – потому что, не найдя её и не полюбив её мы погибнем.
Всего невыносимей для человека покой, который не нарушается ни страстями, ни делами, ни развлечениями, ни занятиями другими. В покое чувствует человек свою ничтожность, заброшенность, несовершенство, зависимость, бессилие, пустоту. Находясь в покое, из глубины души человека сразу выползают – и беспросветная тоска, и печаль, и горечь, озлобление, отчаяние.