Есть еще один прием, но он требует сноровки. Для начала продезинфицируйте лапу. Потом подойдите к любимой части туловища человека: лицу или стопе – и хладнокровно пощекочите это место. Жестоко, но суперэффективно. Если вы считаете, что, вздохнув, перевернувшись, открыв глаз, он проснулся, вы ошибаетесь. Это самая опасная стадия. Стремительно проснувшись, он может так же стремительно заснуть. На этом этапе приложите усилия, возможно, понадобится чередовать запрыгивание с щекотанием. И если вы увидите, что оба глаза на мятом лице открыты – дело почти сделано. Осталось привести человека на кухню. Здесь тоже тонкий момент. Человек должен проследовать именно на кухню, а не в туалет. Привести человека сразу к мискам, минуя унитаз, – наивысшее мастерство. И еще: оставайтесь джентльменом. Сопровождайте человека на кухню ласковым мурчанием, чтобы мысль о том, что эта процедура ждет его до конца вашей совместной жизни, не успевала родиться в его башке. Утреннее ласковое «му-у-у-р-р-р-р, м-му-у-р, мя-я-я-я-у» должно ассоциироваться у него исключительно с тем, что ты рад его видеть этим замечательным новым днем. Исключительно с этим!
Сегодня утром я понял, что недостаточно набил лапы в этом деле. Я проворонил Артема, вернее, был уверен, что он следует за моим мохнатым хвостом в сторону кухни, а он четко завернул в туалет. Не повторяйте моих ошибок: не отпускайте ногу человека ни на секунду, тритесь об нее с момента, как человек встал, до самой кухни. Пусть он ругается, пусть даже ненормативно, это не вам, это не вы путаетесь под ногами и не даете пройти, это у него плохо с координацией.
Знаете, как показать человеку, что в жизни он делает что-то не то? После того как вас покормили, бегите и ложитесь к нему в кровать, в то самое тепленькое углубление, где только что нежился человек, еще не отягощенный работой. Когда он вернется из туалета и увидит вас, довольного и сонного, приоткройте один глаз, потяните четыре конечности и лениво, не поднимая головы, воспроизведите что-то типа «м-м-м-м-м-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-у-у-у», но только едва уловимо, и оставьте его боль с ним.
– Вера, ну за что такие блага коту? – не унимался Артем. – Он не работает, спит сколько хочет на моей кровати, не готовит, даже продукты не покупает, мало того, он не закапывает свои какули в лотке, а зовет меня для этой работы. В чем его секрет?
Артем стал медленно собираться на работу.
– Блин, ему даже брюки гладить не нужно, – ворчал он.
– Ему вообще ничего гладить не нужно, – заметила Вера.
– Между прочим, кот обходится одной шубой, – не унимался Артем.
– Между прочим, у кота есть шуба! – подчеркнула Вера.
В защиту женщин могу добавить: если мужчины посчитают, сколько шерсти коты теряют во время линьки, они обнаружат интересный факт. У котов как минимум две новые шубы в год. Но я не стал произносить это вслух, потому что кормит меня по утрам Артем, который рано встает на работу, бедолага. Если ситуация изменится и просыпаться раньше будет Вера, конечно, я ей все расскажу. А пока я томно перекатывался под мягкие «м-у-у-у-у-р-р-р, мур, мур», получше пристраивая свои бока на кровати, которая все еще хранила тепло человека.
– Аривидерчи, мужичок, – промурлыкал я Теме.
– Хорошего дня, и зашторь окна, пожалуйста, мы с Батохой поспим еще немножко.
– Ступай уже, – подгонял я его и перевернулся на другой бок.
