Не стал ждать пока остальные приблизятся, а пошел к ним навстречу. Этому сломаем ключицу, вот этому обе руки в локтях. А что с последним делать? А пофиг, отвесил ему оплеуху сломав челюсть.
Великие воины спальных районов верещали так, как будто их резали.
– Чё вы орёте? Люди спят, давайте потише. Как бабы, ей богу.
Вася со слезами на глазах начал подниматься с земли.
– Аааа, тварь! Ну всё пизда тебе! Ненавижу! Сука!!!
Забавно, но сломанная рука так и не смогла разжаться чтобы выпустить нож. Зато здоровая нырнула в карман и извлекла из него воронёный ствол. Пистолет Макарова. Хорошая пушка. Но когда он ею начал тыкать в меня, крыша начала потихоньку отъезжать, выпуская наружу зверя.
– Ну и чё ты эту пукалку достал? Испугать меня думаешь?
– Васян! Не надо! Тебя точно закроют! За мокруху десятку накинут! А то и больше! – заверещал кузнечик.
– Вась! Тыж и нас под монастырь подведёшь! У меня условка, мне срок вот вообще не нужен, от слова совсем! Кончай дурить! – надрывался щербатый. Ха, когда он заговорил стало понятно откуда кличка, половины зубов то нет.
– Закройте пасти! А ты молись сука…
Вася, скрипя зубами передёрнул затвор сломанной рукой и спустил курок. Пуля срикошетила от телекинетического щита и ушла в сторону.
– Ну ты и лох. Давай Вась, попробуй еще раз, яж на месте стою. Ворошиловский стрелок херов.
Закричав, Вася снова нажал на курок. Пистолет Макарова выплёвывал струи огня до тех пор, пока на смену выстрелам не пришел приглушенный лязг.
– Чё такое? Пульки кончились? А теперь я покажу тебе свой фокус.
Я хлопнул в ладоши и два телекинетических поля сошлись на теле Васи. Я не планировал устраивать такую жесть, но увы забыл, что получил повышение уровня телекинеза, теперь сила сжатия около ста пятидесяти тонн, а значит каждое из полей оказало давление всего то по семьдесят пять тонн.
Ошмётки тела Васи прыснули в разные стороны как раздавленный спелый помидор плюется семечками. Мякоть забрызгала и меня и друзей Васи. Нехорошо вышло. То, что я убил его хорошо, такой отброс не должен жить. Вся округа выдохнет спокойно. А вот то, что я весь в кровищи – нехорошо.– Ошмётки тела Васи прыснули в разные стороны как раздавленный спелый помидор плюется семечками. Мякоть забрызгала и меня и друзей Васи. Нехорошо вышло. То, что я убил его хорошо, такой отброс не должен жить. Вся округа выдохнет спокойно. А вот то, что я весь в кровищи – нехорошо.
Среди трясущихся от ужаса подельников Васи, относительно чистым остался тип со сломанными руками.
– Куртку снимай и давай сюда.
– А… а?
– Если не хочешь стать удобрением как Вася, то давай свои тряпки сюда, живо!
Алкаш тут же протрезвел и судорожно стянул с себя куртку. В кармане которой обнаружился худой кошелек, тем не менее пять тысяч там было, на первое время хватит.
– Свалили отсюда! И если узнаю, что за ум не взялись, последуете за Васей. Брысь!
Прикрикнул на алкашей, и они помчались в ночь как помойные коты, которых шуганул прохожий. Накинул куртку на себя и увидел, как в окне третьего этажа стоит пацан лет пятнадцати с телефоном… Твою мать. А я тут шума наделал и наследил так…
Подлетел к окну и дёрнул пацана на себя.
– Ты слышал о том, что каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни? Вот сейчас ты посягаешь на моё право. Запись удалил. Быстро! – рявкнул я.
Парень дрожащими руками повернул ко мне телефон, на котором было открыто окно ютуба.
