– Там обитает дух моих предков, через него я контактирую со всеми остальными, объяснил ойуун.
– А ты разве не можешь общаться с любым духом? – удивился Максим.
– Нет, у каждого шамана есть свой дух-покровитель из его предков, – тихо произнёс Одун. – И я, не являюсь исключением.
Впереди, по ходу движения, Максим увидел небольшой просвет и довольно скоро его взгляду открылась небольшая поляна. Вся поверхность поляны была покрыта ровным слоем аккуратно подстриженной травы, а точно в центре находился огромная гранитовая глыба, с вершины которой стекала вода. У её подножия был небольшой водоём, из которого с громким журчанием вытекала вода. Она бежала по руслу, выложенному мелкими камнями, и скрываясь где-то в глубине леса.
– Оставайся тут, а лучше сядь куда-нибудь! – произнёс Одун, после чего, продолжая говорить, направился к камню, – Это может быть надолго.
Оказавшись возле глыбы, шаман разделся и, разложив на ней одежду, сделал шаг к водоёму. Он моментально погрузился в него практически по шею, после чего от камня отделилось едва различимое глазом существо и тоже погрузилось в воду. Практически сразу по телу шамана пошла мелкая дрожь, а поверхность воды начала покрываться тонкой корочкой льда. Максим хотел броситься на помощь и вытащить Одуна из ледяного плена, но какая-то сверхъестественная сила удерживала его, сковав параличом все мышцы.
Шаман, как ни в чём не бывало, продолжал стоять в воде с закрытыми глазами, его тело больше не била дрожь, а сам он начал издавать глухие гортанные звуки, со стороны создавалось впечатление, словно он говорил на одному ему известном языке. Лицо Одуна стало бледнеть, на волосах стал появляться иней, а губы приобрели синеватый оттенок, но он всё ещё продолжал бубнить себе под нос нечленораздельные звуки, словно ничего не замечая.
Солнце уже клонилось к закату и висело практически над верхушками деревьев, кода Максим почувствовал, что оцепенение с тела пропало и он обессиленно рухнул на землю. Из водоёма, разрушив корку льда и выбросив его осколки на землю, вылетело бестелесное существо и замерло, устроившись на вершине камня. Лицо шамана медленно начало принимать естественные цвета и он, открыв глаза, осмотрелся по сторонам, в поисках Максима.
– Ты как? – спросил он, обнаружив его лежащим на земле.
– Мышцы все затекли, пока тебя ждал. – ответил Макс и, кивнув на висящие чуть поодаль сгустки, продолжил. – А эти… даже пошевелиться не давали.
– Я же тебе говорил, что сесть надо. Сейчас бы легче было, – Одун уже вылез из водоёма и надевал на себя одежду. Казалось, что он не испытывает никакого дискомфорта после ледяной ванны. – Давай приходи уже в себя и идём дальше, у нас времени в обрез.
Максим попытался подняться на ноги, но они отказывались слушаться, и он раз за разом падал, опускаясь на четвереньки.
– Пробуди в себе силы, ты же не просто человек. – закричал шаман.
Максим в очередной раз попытался встать на ноги и вновь упал.
– Слабак. – засмеялся Одун. – И как только ты с вукулой справиться смог? Видимо, там дворняжка была, а ты себе приписал победу над грозным врагом.
Глаза Макса, от злости начали наливаться кровью, а по прикушенным, выросшими клыками, губам потекли тонкие струйки крови.
– Ну, неужели это всё, что ты можешь? – продолжал дразнить его ойуун. – Видимо, зря я поверил в твои силы, ты и с крысой не справишься…
Взвыв от злости, Максим вскочил на ноги, на которых стал проступать рельеф неестественно огромных мышц, кожа стала покрываться густой серой шерстью, а на пальцах начали прорезаться когти. Когда обращение было завершено, он уже приготовился прыгнуть на шамана, но тот спокойно стоял и с улыбкой смотрел на Максима.
