Свою речь тайный советник Войтеховский закончил при гробовом молчании. Все сидели насупившись.
Только президент США, своей фиксированной хирургической улыбкой немного оживлял это унылое зрелище. Покрутив головой и не заметив желающих «осаживать наглеца», он задал нейтральный вопрос:
– Значит и алмазами бургграф располагает?!
– Совершенно верно господин президент.
– И динозавры у вас водятся?
– Во время официального или рабочего визита, сможете лицезреть лично.
– Это хорошее дело. Только как я смогу нанести визит, если переговорный процесс прерван?
Самуэль Альварес обвел растерянным взглядом своих советников.
– Что скажете, господа?
– Может господин тайный советник, что-нибудь посоветует. – Сказал, молчавший до этого, цензор по финансам, Яков Фридман.
– Нужно отправлять господина Кейси, бургграфу. С извинениями. – Моментально среагировал Войтеховский. – Иначе подвижек не предвидится.
– Ну, а какие будут последствия, для Кейси?
– Не могу сказать. Но могу всех официально заверить, что все будет строго по закону. Тут во всем нужно положиться на отходчивость его светлости. Нужно сказать, что бургграф Конрад фон Шаффурт, слывет в Империи просвещенным государем, приверженцем гуманизма и прогресса.
Вновь наступившее общее молчание, прервала, наиболее подготовленная к подобным ситуациям, госсекретарь Попандопулос.
– Господин тайный советник, если вы не против, давайте сделаем перерыв в наших переговорах. Возьмем на некоторое время паузу. Мы за это время все обсудим и после этого пообщаемся снова. Вы не против?
– Я – не против, госпожа госсекретарь. – Войтеховский встал и, церемонно откланявшись, удалился.
Когда дверь за тайным советником закрылась, взорвалась, молчаливо кипевшая, до этого, Клеон Клер.
– То, что он говорил – соответствует действительности? – Излишне громко спросила она. – В документах, этого нет.
– Все там есть. – Устало вздохнул цензор по финансам. – Читать надо внимательно.
– А, Вселенский Надзор, куда смотрел? – Взвилась разведчица.
– Туда же смотрел, куда все мы сегодня смотрим. Создали специальную комиссию и три года разбирались.
– Три года? – Удивился Самуэль Альварес. – Это больше половины президентского срока!
– Все в условиях строжайших мер секретности, господин президент.
– Да это бывает. Мне сегодня такие дела подсовывают, которые даже не предшественник, а предшественник предшественника наворотил.
– «Систему» нельзя перенастроить? – Поинтересовался командующий Седьмым флотом.
– Даже теоретически, не можем сформулировать. – Удрученно сказала Глория Гаррисон. – Там столетиями наслаивалась одна директива на другую. Все, что попало, туда впихивали. Так, что если практически начать в кнопки тыкать, то со стопроцентной вероятностью – рванет. Это – двести двенадцать термоядерных взрывов разом. Оледенеем, к чертовой матери, полностью.
Томас Кейси вышел из душа полный воодушевления и приятных планов на вторую половину дня. Вышел и застыл ошеломленный тем, что гостиная его номера набита людьми в черном. Старшим у них был морской офицер.
– Вы кто такие? – Удивленно спросил он.
– Лейтенант-командер Крук. – Представился моряк. – Из офиса вице-адмирала Нельсона.
– Ого! – Сказал Кейси.
– Вас хотят видеть.
– Кто?
– Сам президент Соединенных Штатов Америки.
– Ого! – Сказал Кейси, оглядевшись в номере, наполненном важными шишками. – Здравствуйте, господин президент. Честно говоря, я не до конца поверил. До последнего момента подозревал, что это розыгрыш.
