На счастье Варламова, маршрут союза пролегал вдали от основных комических трасс, и он попал в зону ответственности обычного спутника двойного назначения, на вооружении которого для самообороны находилась всего пара устаревших ракет спейсуиндер.
Корабль «Союз – ТЛМ-34» отличался от своих многочисленных орбитальных предшественников главным образом модифицированной силовой установкой с увеличенным запасом топлива и усиленной теплозащитой, позволяющей приземляться со второй космической скоростью не совершая сложных орбитальных манёвров. Заплатить за такие возможности пришлось, как водится, немало – дополнительный вес обеспечили максимально примитивная система управления и сокращение экипажа до одного космонавта. При крайне низкой зарплате, политикой корпорации была вербовка в ряды второго отряда лётчиков-неудачников, по той или иной причине покинувших ряды ВКС, но имевших необходимый для управления примитивной техникой налёт и опыт ручного управления аэрокосмической техникой в сложных ситуациях.
Майор Алексей Варламов был именно таким человеком. Сразу после окончания лётного училища судьба забросила его на Дальний Восток, где буквально через месяц молодого лейтенанта ждало крещение огнём. В краткосрочной, но чрезвычайно интенсивной войне с Китаем, решившим, что настала пора вернуть свои «исторические земли» в Сибири, Россия отстояла свою целостность, но стоило это немалой крови с обеих сторон. Семьдесят шестая отдельная истребительная эскадрилья, в которой служил Варламов, потеряла в той войне, вошедшей в историю как «трёхдневная», более половины личного состава и 70% техники.
В своём четвёртом боевом вылете, уходя из-под удара передвижного комплекса ПВО «Красное знамя 115», на позиции которого они с ведущим неожиданно выскочили над своей территорией, лейтенант Варламов впервые встретился с Космосом.
В тот день они с ведущим майором Гоцеридзе должны были нанести удар по расположенному недалеко от линии фронта замаскированному командному пункту противника. Оба истребителя по такому случаю имели по 4 тяжёлых ракеты повышенного могущества Х-250. Они ещё только шли к району пуска ракет, когда автоматика истребителей пробила сигнал о внезапной массированной ракетной атаке.
Времени, чтобы спастись, у пилотов практически не было. Понимая, что они обречены, майор Гоцеридзе даже не попытался уклониться от ракет противника. Он спокойно направил истребитель к новой, только что обнаруженной цели и выпустил по установке все свои ракеты. Самолёт ведущего превратился в груду обломков спустя полсекунды после того, как с его пилонов сошла последняя ракета. Но досталось и китайцам: «Красное знамя» перестало существовать и второго залпа не последовало. Собственно, именно это и спасло от неминуемой смерти Варламова.
Алексей, уходя от преследования пары отведённых ему зенитных ракет, бросил свой СУ–75 в крутое пике. Выровняться удалось у самой земли, с двадцатикратной перегрузкой, зато и одна из преследовательниц не справилась со сложным управлением и врезалась в скалы. На максимальном форсаже обоих основных двигателей Варламов устремил «Сушку» вверх. Когда на 40 километрах полностью пропала тяга ТРД, лётчик задействовал в качестве дополнительных ускорителей все 4 подвешенные под крыльями тяжёлые ракеты воздух-земля.
Вообще говоря, запуск двигателей ракет без схода их с пилонов строжайшим образом запрещался должностной инструкцией, но лётчики давно обнаружили нештатную возможность на пару секунд увеличить тягу в экстренной ситуации. Сейчас отчаявшийся лейтенант использовал не пару секунд, а все 30 из 45, отпущенных ему конструкторами до самоуничтожения ракет.
