– Значит, я сама буду виновата в том, что вы пожелаете со мной делать?
Она потянула руку, но это было напрасными усилиями: он продолжал надежно ее держать.
– Да, милая.
Голос у него был глубоким и красивым, так что сердце ее снова забилось быстрее. В его взгляде ощущался тот же огонь, который она пыталась погасить в себе. Он пылал там, дразня и притягивая ее. Однако было и еще нечто, что она заметила в нем – и отличало его от того рыцаря-англичанина. Англичанин совершенно не пытался соразмерять свои силы.
«Доверься мне», – вспомнились Джемме его слова, и она вдруг поняла, что действительно ему доверяет.
– Вы же не варвар!
Ее слова явно подействовали на него. Она заметила, как в его взгляде отразилась гордость, словно ему было приятно сознавать, что она действительно в него верит. Однако одновременно на его губах возникла чувственная улыбка, заставившая ее задрожать. В его взгляде вместе с тем таилось обещание, говорившее ей, что он не из тех людей, кому можно разговорами помешать добиться того, чего он желает. Он не причинит ей боли – но это не значит, что он не станет давать воли своим желаниям.
– Если бы я действительно был тем варваром, которым ты меня считаешь, милая, я бы не стал соразмерять мою хватку.
– Надеюсь.
Джемма подозрительно сощурилась. Этот человек ее дразнит! Ну что ж, не только он умеет досадить другим. Подняв ногу, она занесла ее над пальцами его ноги и изо всех сил опустила на них ступню.
Она почувствовала, как его кожаный сапог смялся от ее удара, но он только коротко рассмеялся и умело завернул ее руку ей за спину, крепко прижав к себе.
– Негодяй!
Джемма бросила оскорбление прямо ему в лицо, желая, чтобы он его услышал. Гордон обжег ее взглядом.
– Ты – дикая кошка, так что разумный мужчина позаботится о том, чтобы обезопасить себя от твоих когтей, если окажется достаточно близко.
У нее больно сжалось горло, так что она даже испугалась, что не сможет дышать. Все ее тело было прижато к нему, и ей удалось только отклонить свои плечи, до боли выгнув спину. Ее мышцы дрожали от напряжения, но Гордон не собирался над ней сжалиться. Он продолжал прижимать ее к себе.
– Это совершенно непристойно!
Его губы снова приподнялись в улыбке.
– Да, милая. Но мне это довольно приятно.
Она уперлась ладонью ему в грудь.
– Ну еще бы! Вы же любите езду, как имели бесстыдство мне сообщить. Ну а я не питаю такой склонности к утехам плоти, сэр, так что немедленно меня отпустите!
«Пока я не сошла с ума от желания перестать сопротивляться и не позволила вам показать мне, что чувствуешь в объятиях мужчины».
– Ты в этом уверена, милая? – Его низкий голос стал чуть хриплым, завораживающе притягательным. – Или дело в том, что просто ты еще не знала мужчины, который бы отправился за тобой и проверил, нравятся ли тебе его поцелуи?
Она заглянула ему в лицо – и ахнула, когда он наклонился, запечатлев поцелуй на ее полураскрытых от удивления губах.
Это длилось всего мгновение – и потом она поспешно отвернулась. Однако он не пожелал ее отпустить. Разжав руку, он обхватил ее лицо обеими ладонями и остановил, чтобы поцеловать уже крепче. Его губы прижались к ее губам, жаркие и нежные, – и она услышала, как из ее груди вырвался сдавленный стон. Она ничего не могла с собой поделать, не могла справиться с теми чувствами, которые переполняли ее. Они бурлили, словно котел, оказавшийся на слишком сильном пламени. Только убрав посуду с огня, можно было помешать содержимому хлынуть через край – а Гордон ее все не отпускал.
