Похититель душ 2 - страница 19

Я предал ее. Предал свой народ. Предал память собственного отца. Я был слаб.

Ревность, злость, жажда власти, похоть – я был тем, кого создал Кэлон, вылепил по своему образу и подобию за тысячелетия, которые мы воевали и строили Элиос. Теперь я понимаю, почему он убил Мандису. Она единственная, кто делал меня самим собой хотя бы частично, единственная, кто напоминал мне о моей истинной сущности, а не о том, кем я стал под воздействием Кэлона. Сквозь черный туман я видел ее свет, ее обжигающую красоту, которая слепила глаза и заставляла сжиматься сердце. Даже во власти чар жреца, я никогда не забывал о Мандисе. Чувство вины, бессильной злобы, и ревности, преследовало меня по пятам, и я не находил ему объяснения. Я ненавидел Креонского, но и не мог уже без него обходиться.

– Элим, – подняв голову, я смотрю в светлые глаза мага, пытаясь подобрать верные слова, но их, как и оправданий моим деяниям, не существует. Единственное, что способно сейчас помочь нам в грядущей войне – это признание истины и понимание того, с каким врагом мы имеем дело. – Твоя жена не была виновна в том, что произошло. Я должен был остановить Кэлона. Я знал, что он делает и находил в этом развлечение. Я говорю тебе сейчас правду не для того, чтобы ты меня возненавидел, а, чтобы понял, насколько сильны чары жрецов и магов Саха. Посмотри на меня сейчас. Я похож на того Нуриэля, который сидел с тобой за одним столом в тронном зале, бесстрастно наблюдая, как стражники хватают твою жену за преступление, совершить которое ее заставил черный жрец, наделенный властью от моего имени? Но меня постигла расплата за случившееся. Вспомни, что произошло с Тенеей. И я не смог подвергнуть ее наказанию. Фактически она не была виновна. Я отпустил Тенею.

– Это называется изгнанием, Правитель.

– Я считаю, что поступил милосердно. Я не мог оставить ее в качестве своей жены, как и осудить. Я понимаю, с какой сильной магией ей пришлось столкнуться. Слабая женщина – легкая победа для Кэлона, если даже сам Правитель оказался во власти его чар.

– Считается, что потомки правителей Минтаки не поддаются воздействию приспешников Саха, так как в них заложен ген избранности, частичка духа Ори, – жесткая складка появляется вокруг губ Элима.

– Когда Кэлон появился во дворце, я был еще очень молод. И болен… Об этом мало кто знает в Элиосе. Меня поразила неизвестная болезнь, которую считали Проклятием Богов, ниспосланным потомкам Правителей за то, что они уничтожили Минтаку. Я умирал. Эридан был в отчаянии, иначе бы не допустил до лечения единственного сына темного жреца, но никто и не предполагал, какими последствиями выльется мое излечение. В тот момент, когда я сражался за собственную жизнь, моя душа была уязвимее всего, и Кэлон воспользовался возможностью подвергнуть меня своим чарам. Я менялся постепенно, и с каждым новым грехом, каждой новой смертью, власть Кэлона надо мной росла. Как только болезнь отступила, его назначили моим телохранителем и на службе Кэлон проявил себя, как неуязвимый воин, тонко просчитывающий каждый маневр противника. Ему не было равных в бою и в ведении стратегии. Свою веру Креонский начал распространять гораздо позже, когда пришло время войн и сражений, и для победы нам требовалось все больше сил, которые давал жрецу его Бог. Кэлон заставил меня поверить в его преданность, в то, что именно он мне служит, а не наоборот. Мы подняли Элиос из руин павшей Минтаки, подавляли смуту и волнения железной рукой, уничтожая любое сопротивление и междоусобицы, песок обагрился кровью тех, кто претендовал на роль Единственного Правителя. Мы убили всех потомков Семи Правителей. Остался только я. Меня переполняла гордыня и ощущение несокрушимости. Мы создали новую цивилизацию на пепле старой. Я действительно думал, что следую высшей цели, иду по пути Правителей, и вскоре построю новый мир, не уступающий Минтаке в момент ее расцвета. Но я ошибался в самом главном, одержимый властью и могуществом – этот новый мир был предназначен не для меня. Кэлон создавал империю для того, чтобы возглавить ее. Я должен был стать его следующей жертвой. Появление Мандисы и новое Пророчество спасло Элиос. Спасло всех нас. А теперь мы должны спасти ее. Ты тоже видел, как она появилась в луче света под крылом Феникса. Мандиса та, о которой гласит пророчество, выбитое золотыми буквами на стенах восстановившегося храма. Мы все были свидетелями чуда.