– Мне очень жаль, Тенея, – тихо отвечаю я, не зная, как успокоить девушку. Я не могу ей пообещать, что все будет хорошо, что мы выберемся отсюда. Я сама уже не верю в эти бессмысленные аффирмации.
– Что сейчас происходит в Элиосе? – через какое-то время я снова нарушаю молчание.
– Нуриэль не справляется. Элиос переживает свои худшие времена. Хаос, восстания, убийства. Войны Нура погибают. Без Кэлона Нуриэлю не справиться с Минорой и Греймом. Боги отвернулись от нас, Мандиса. Даже ты, наша избранница и надежда, исчезла… многие давно считают тебя мертвой. Кто-то считает трусихой, которая сбежала и оставила свой народ… люди все больше отворачиваются от Ори, его храмы горят, в то время, как мятежники возводят храмы Саха. Один из сильнейших темных жрецов мертв, но это не значит, что нет и других… таких, как Минора и Кэлон.
Сжимаю кулаки, слушая рассказ Тенеи. Минты считают меня трусихой. Считают, что я оставила их. Черт, зачем я вообще побежала тогда к зеркалам Креона? Зачем? Будь я рядом со стражей и Нуриэлем, Минора бы не добралась до меня.
Я хотела убедиться в том, что он жив. Глупая, влюбленная в предателя женщина.
– Неужели это конец…
– Ты пыталась выбраться отсюда? – Тенея с надеждой смотрит на крошечное окно под потолком, через которое проникает слабый солнечный свет.
– Это невозможно, – перевожу взгляд на тяжелую цепь, которая фактически приковывает меня к стене темницы.
– Так было всегда? Все восемь месяцев? – мое сердце пропускает удар, когда я слышу ужасающую правду.
– Что? Восемь месяцев? – сиплым голосом переспрашиваю я, ощущая, как леденеют ноги. – Я надеялась…
– Восемь. Всего восемь месяцев хватило, чтобы люди окончательно потеряли надежду. Все ресурсы уходят на армию Нуриэля, из-за этого и страшные восстания, которые уносят сотни невинных жизней. Владения Грейма по-прежнему являются бесконечным источником ресурсов, но… вход туда закрыт магией.
– Каким пересечением управляет Грейм? – напрягая память, стараюсь вспомнить, как выглядит еще один душегуб.
– Я никогда там не была, Мандиса. Но помню герб этого пересечения. Сверкающие башни: высокие, достающие до облаков, – пожимает плечами Тенея. – Мандиса, я не протяну здесь и месяца! Я не смогу…
– Мы выберемся, Тенея, – слабым голосом уверяю я, стараясь улыбнуться. Даже боюсь представить, как теперь выглядит моя улыбка… простое соблюдение гигиены, такое, как чистка зубов – теперь непозволительная роскошь для принцессы Элиоса.
Тенея что-то говорит мне, но я сама не замечаю, как проваливаюсь в сон. Теперь сны – это единственное место, где я снова могу стать свободной, где снова могу стать собой… конечно, если мне не снятся кошмары. Какое это счастье – просто закрыть глаза, и представить, что я на опушке леса, у небольшого ручья с кристально чистой водой. Вдыхаю аромат амет, над которыми летают пучеглазые стрекозы…
«– Она на тебя похожа. Эта стрекоза. Такая же большеглазая и вечно жужжащая.» – во сне, Кэлон из воспоминаний поворачивается ко мне. Голубые глаза, обманчивые и такие манящие, вспыхивают дьявольским блеском, когда он меня дразнит. Я просыпаюсь, ощущая жжение на лице, из-за потока очередной порции слез, связанных с дорогим сердцу воспоминанием.
Даже не хочу вспоминать о том, что было в пещере. Безумие. Огонь. Похоть. Нежность. Любовь… я думала, что любовь.
Может Минора права, и я придаю близости слишком большое значение? Черт, сейчас это вообще неважно. Мне просто необходимо найти в себе самые светлые воспоминания, чтобы пройти через этот кошмар, и сделать для своего народа хоть что-нибудь.
