– Никто? – спросил Людо.
– Вильям! – внезапно раздался громкий крик!
Вильям оглянулся и увидел господина Гумбургера, который пробирался сквозь толпу, указывая на Вильяма, стоявшего возле сцены.
Все уставились на Вильяма.
– Да, дайте ему попробовать! – крикнул кто-то.
Людо Клебберт удивленно посмотрел на Вильяма.
– Ребенку? Хм-м… Но почему бы и нет? – Он помахал Вильяму.
– Нет, стойте! – выкрикнул господин Гумбургер. – Я не то имел в виду!..
Но было уже слишком поздно. Людо втащил Вильяма на сцену и сунул ему в руки «Невозможное». Не веря своим глазам, Вильям смотрел на гладкий цилиндр.
– Нет, не надо… – завопил господин Гумбургер и полез на сцену, но его стащили за ноги.
Людо посмотрел на Вильяма.
– Хочешь попробовать? Самые острые умы мира пробовали, но у них ничего не вышло.
Вильям потряс головой.
– Нет, я не думаю…
– Да ладно, просто попробуй, – улыбнулся Людо.
Он обратился к публике и поднял толстый указательный палец.
– Что скажете? Хотите, чтобы он попробовал?
Толпа разразилась аплодисментами. Вильям смотрел на Невозможность.
Никогда раньше он не видел ни одного из знаков, изображенных на цилиндре. Они не были похожи ни на буквы, ни на цифры. Но потом что-то начало происходить. Как всегда. В животе разлилось тепло. Охватило грудь, потекло в руки и голову. Все вокруг начало распадаться на части. Вильям попробовал разжать руки, но было уже слишком поздно.
Казалось, что мельчайшие части цилиндра ожили у него в руках – одни уменьшились, другие изменили цвет. Некоторые начали светиться, другие потемнели и почти исчезли. Знаки отделились от цилиндра. Они медленно кружили вокруг его головы, как стайка бабочек. Вильям проводил их взглядом. Заработали руки. Они поворачивали, разворачивали и крутили маленькие части. Его пальцы шевелились все быстрее. Щелк… щелк… щелк…
Времени и пространства больше не существовало.
Из транса Вильяма вырвал триумфальный рев, чуть не сорвавший крышу в большом зале. Вильям посмотрел на «Невозможное», которое все еще держал в руках. Цилиндр распался на две части. Внутри одной из них была закреплена небольшая медная пластина с выгравированной надписью: «ПОЗДРАВЛЯЕМ!»
Вильям не мог произнести ни слова. Он просто стоял и смотрел на медную пластину внутри цилиндра. Его глаза видели, что там было написано. Но мозг отказывался верить. Наверное, код сломан, подумал он. Не мог же я его расшифровать… Я его сломал. Вильям поднял глаза на онемевшего Людо Клебберта. Потом – на господина Гумбургера. Тот взялся за голову и осел на пол перед сценой.
Вильям попытался сложить две части цилиндра вместе. Бесполезно. Он попробовал еще и еще. «Невозможное», наверное, просто сломано. Просто сломано!
В кабинете было тесно.
Вильям сидел на стуле перед директором музея, изучавшим «Невозможное». Он посмотрел в окно. Журналисты и зеваки собрались на улице перед музеем. До Вильяма доносились их крики. Он снова посмотрел на директора музея, вертевшего «Невозможное» в руках. Директор достал лупу, поднес к глазам и стал рассматривать обе части цилиндра.
– Хм… хм, – бормотал он. – Не похоже, чтобы оно было сломано. – Он окинул Вильяма изучающим взглядом из-под очков.
Вильям отвел взгляд, будто сделал что-то неправильное. Вообще-то, он и правда сделал. Он ведь обещал маме держаться подальше от «Невозможного».
– Мы должны сообщить прессе. У нас тут всемирная сенсация, – сказал директор музея.
