Похитители бриллиантов - страница 58

– Из-за сновидения, месье Александр? Карай, скажите лучше – из-за страшного кошмара.

– А хоть бы и кошмара. Но ведь вы проснулись, и неприятные вещи, которые вы видели, исчезли?

– Что вы! Они все еще стоят у меня перед глазами, и мне страшно. Знаете, мы, каталонцы, верим в ясновидение.

– А бушмены и бечуаны верят, что их колдуны могут вызвать дождь! Впрочем, они правы, в конце концов. Когда их колдуны несколько недель подряд заклинают солнце, луну и звезды, дождь все-таки начинает идти… раньше или позже.

– Да, но, знаете, месье Александр, ясновидение…

Александр только рассмеялся.

– А ты, Альбер, – спросил он своего друга, – ты тоже видел кошмар этой ночью? Ты нем как рыба; и бледен, как саван того привидения, которое посетило Жозефа. Эх вы, горцы солнечных краев! Вы забыли, где родились и где находитесь! Вы бродите в густом тумане, в обществе героев Вальтера Скотта – всяких гномов, кобольдов и домовых. Не забывайте, что мы находимся в Южной Африке. Здесь все призраки и привидения можно потрогать руками, и легенды нашего Старого Света здесь еще хождения не имеют.

Альбер де Вильрож, всегда казавшийся веселым, тоже обнаружил в этот день какую-то странную озабоченность.

– Ах, дорогой мой Александр, – ответил он угрюмым, почти страдальческим голосом, – усилиями разума можно иногда разогнать страхи, которые нагнало ночное сновидение. Однако у некоторых особенно чувствительных субъектов сны вызывают совершенно реальные мучения.

– Так! Вот тебе еще один перепуганный!..

– Можешь смеяться сколько угодно, ведь тебе-то организм позволяет поплевывать на все предчувствия такого рода! А мы, южане, народ нервный, и от иных переживаний нам бывает не так легко отделаться. Взгляни на эту гигантскую мимозу, под которой мы лежим. Ты не находишь, что есть что-то общее между чувствительностью ее нежно-зеленой листвы к разным метеорологическим влияниям и моей душой, которую терзают таинственные ночные сновидения?

– Знаешь, у тебя получается какая-то смесь метафизики с ботаникой, и я ничего не понимаю.

– Сейчас объясню. Еще вчера это прекрасное дерево было величественным и пышным. Его ветви смело поднимались вверх, к небу, и нежные листья сладострастно принимали поцелуи солнца. А сегодня оно выглядит больным, ветви обвисли, листья свернулись – короче, больное дерево.

– Да ведь приближается гроза. И меня уже мучает мой застарелый ревматизм, а ведь я-то далеко не мимоза.

– Значит, ты допускаешь, что растение может заранее, за несколько дней или часов, предчувствовать приближение разных явлений природы? А человек, человеческая мысль не может, по-твоему, предчувствовать катастрофу?

– Конечно не может! Не будем смешивать причину со следствием. Мимоза съеживается оттого, что воздух насыщен электричеством. А твой разум поразило…

– Мой разум поразило то, что он видел во сне, и он чувствует – или ему кажется, что он чувствует, – приближение опасности.

– Да, но атмосферное электричество и гроза – вещи вполне реальные, а твоя опасность вымышленная.

– Этого ты не знаешь!..

– Ты просто болен, друг мой. У тебя лихорадка, вот ты и несешь какую-то околесицу.

– Да нет же! Заметь, все у нас в экспедиции пошло плохо с самого начала.

– Вот уж чего бы я не сказал! Правда, у нас были приключения, и довольно-таки сложные, но ведь мы очень хорошо выпутались из всех бед. И мы все-таки хоть и потихоньку, а приближаемся к цели нашего путешествия.