В конференц-зал вернулась Эмеральда, толкая перед собой тележку, на которой сидела Джини. Когда стюардесса начала раздавать напитки, малышка принялась кидать на стол конфеты и пакетики орешков, как с движущейся платформы на параде.
Маленькое представление Джини понравилось всем, в особенности – Налини.
– О-ой, – умилилась она, помахав девочке колокольчиком с браслета: – Малышка Джини!
Шум открываемых банок газировки, пакетов чипсов и конфет напоминал маленькую бурю.
– О-о-о-о, – пропищала Джини, хватая Эмеральду за руку.
Краем глаза Лукас заметил – или ему показалось, что он заметил, – на запястье у Эмеральды татуировку.
– Тишина! – взревел тренер Крид. – Время кино.
Робби указал на монитор.
– Я подготовил два видео, демонстрирующих, как у нас в целом обстоят дела с Хорошей Компанией.
Свет в зале погас, и на мониторах появился белый шум. Робби принялся комментировать, подробно объясняя происходящее в кадре. Трэвис с Лукасом открыли по пачке мармеладных мишек и высыпали их на стол.
– Эту запись наши агенты украли в Вазиристане – регионе на северо-западе Пакистана, там несколько лет назад разбомбили одну из наших школ для девочек.
На экранах появились довольно четкие кадры съемки.
В бедной захолустной деревеньке бушевала песчаная буря. Возле черного автобуса с тонированными окнами топталась кучка мальчишек в возрасте от девяти до четырнадцати лет. Лица у них были скрыты масками, на плечах висели автоматы Калашникова.
– Этих ребят называют скарктоссцами, – пояснил Робби. – У нас есть все основания полагать, что вы встретитесь с ними в Париже.
– Кто такие… – начал спрашивать кто-то из Второго Класса, но фильм уже продолжился.
Робби указал на появившуюся на экране женщину:
– Это Сиба Гунерро, президент и управляющая Хорошей Компании.
Мисс Гунерро провела согнутым пальцем по своим волосам цвета перец-с-солью, бросила быстрый взгляд через солнцезащитные очки в оправе «кошачий глаз» и резко похлопала в ладоши.
Тогда мальчишки забросили в старый оштукатуренный дом дымовые бомбы. Спустя пару мгновений из дымящегося здания начали выбегать дети в лохмотьях, и скарктоссцы стали затаскивать их в автобус. Когда автобус заполнился, мисс Гунерро залезла на водительское место и умчалась в пустыню.
– Обратите внимание, – сказала София. – Это автобус-амфибия, то есть он может передвигаться и на земле, и под водой при условии, что окна и двери герметично закрыты.
Робби включил свет.
– На этом первое видео заканчивается, – сказал он.
София щелкнула пультом, и ролик остановился. Вместо него на экранах появилась фотография мужчины афро-азиатского происхождения с длинными пальцами и идеальными ногтями. Одет он был в парку с подбитым мехом капюшоном, на лице у него намерз иней, а растянутый в улыбке рот демонстрировал идеальные зубы, напоминавшие клавиши пианино.
– Этот снимок, на котором изображен мистер Лю Бунгуу, был сделан двенадцать лет назад на одном из крупнейших кораблей Хорошей Компании, «Леденце», который часто ходит по Аргентинскому морю, – пояснила София. – Бунгуу, как его зовут большинство людей, родился в молдавском лагере для беженцев Хорошей Компании около тридцати пяти лет назад. Он – настоящий человек без гражданства. Теперь он планирует купить детей-мультилингвов
