– Саша, – представил я своей помощнице ее нового коллегу.
– Настя, – она назвала себя в ответ.
– А как же имя-отчество?
– Мы ведь теперь в одном месте работаем. А я не люблю такое формализм, – она мило улыбнулась. – Поэтому можно просто Настя. Но на всякий случай напомню…
– Ты замужем, да-да-да.
– Значит, проблем не будет. Что делать?
– Хм… Ну, вот, – я обвел руками пустое помещение, в котором не было ничего, кроме старой мебели в штучных экземплярах. – Я могу предположить, что у вас… у тебя – хороший вкус?
– С чего ты так решил, раз уж мы перешли на ты?
В этот раз вызова в ее голосе не прозвучало, по крайней мере, настолько явного, как часом раньше. Но все равно это немного сбивало с толку.
– По внешнему виду определил, – нашелся я.
– Младше меня, а делаешь вид, что опыта вагон.
– Младше? Маловероятно.
– А сколько вам лет? – подал голос Шурик, не отводя глаз от декольте.
К слову, еще в машине пуговка нашла свое место и теперь, несмотря на жару, красивый синий лиф остался лишь в моей памяти. Так что студент мог лишь фантазировать, но не видеть того же, что видел я.
– Не так важно.
– Я бы дал меньше, – фыркнул я, а студент, после того как я бросил на него грозный взгляд, тут же одобрительно закивал.
– Засранцы, – посмеялась Настя. – Мне надо оформить все в каком-то стиле?
– Предельно развратном, чтобы даже тумбочка заводила, – высказал я свое видение.
– И бюджет выделишь?
– Ага, – кивнул я. Тратиться так тратиться по полной. – Без шика, но совсем нескромно. Всяких художников и оформителей можешь нанимать, но без явного намека на нашу деятельность. Чем меньше знает, тем лучше. Галерею делаем. Дом обставляешь для богатого человека.
– Да я все понимаю, не глупая. Просто странно это как-то все.
– Что странного? – переспросил я.
– Обычно такие студии куда-нибудь прячут. Есть такие в Петербурге и Москве – где больше людей. А у нас город маленький…
– У тебя какие-то подозрения?
– Ну… – смутилась Настя, – немного есть, конечно.
– Поздно пить боржоми, – вполне серьезно ответил я. – Ты подписалась на работу здесь.
– Я ничего не подписывала, – с легким возмущением ответила она.
– Ну, не все контракты подписываются чернилами, – я подмигнул и пошел осматривать здание. На середине лестницы обернулся: – Вы оба знаете, что делать?
– Да! – громко ответил Шурик. – Писать и править сценарии, добавлять изюминку.
– Молодец, – ответил я и посмотрел на Настю.
– Вообще да, но тут такой большой объем работы…
– Ты же мой помощник. Придумай что-нибудь. Меня сюда вообще в отпуск отправили, сказали, что отдыхать буду.
– Страшно представить, чем ты занимался раньше, – ответила Настя.
– Лучше и не представляй, – посмеялся я и ушел на верхние этажи, бросив через плечо: – работаем, господа!
Это ощущение власти нельзя передать, нельзя описать или с чем-то сравнить. Одно дело, когда ты можешь силой заставить кого-либо делать то, что ты хочешь. И другое дело – неощутимая сила власти. Пожалуй, это даже круче, чем применение другой Силы, которой можно швырять предметы и людей об стену. Ты говоришь слово, а люди уже исполняют.
Но при этом, пока я бродил по зданию с этажа на этаж, высматривая и прикидывая, где что можно поставить, как распределить пространство и прочее, пока не понял, что ни хрена не смыслю в этих организационных вопросах.
Вставал другой вопрос – что я вообще здесь делаю? Какое новое видение от меня ожидал получить Тони, если я даже площадку подготовить не могу? А поиск людей? Это и вовсе непонятный процесс. Как звать на запрещенку?
