- Если так, то займи мне сковородку посимпатичней. Кстати, следуя твоей логике, в ад берут только мужчин. Изнасилуй меня особо жестоким способом или ударь кого-нибудь посильнее. Уж очень хочется поскорее попасть в райские кущи.
- Райские кущи? Сковородки? – Таня неожиданно появилась рядом с нами. – Ребят, вы в своём уме? Зачем убивать уже мёртвых. Это как минимум не логично. Да и что ж они былые грехи обнулили? Типа не сдержался, ударил ближнего – в ад. А всё, что раньше делал, уже не считается, - она заливисто рассмеялась.
- А вдруг он прав? Никто из нас не понимает, как здесь оказался и, главное, зачем? Правительственный эксперимент, инопланетяне, сумасшедший учёный. Чем чистилище хуже? – резко осадила её.
- Тем, что прислужники дьявола вряд ли носят костюмы химзащиты и подкармливают своих клиентов сухими пайками, - она изменилась в лице. – Но толика здравого смысла в вашем предположении есть. Может быть, мы все сейчас в коме? Лежим, увешанные трубками, как новогодние ёлки и дышим через ИВЛ.
После этих слов Таня ушла, а мы с Глебом переглянулись и прижались друг к другу. Её версия кажется самой правдоподобной. И, самое главное, объясняет, почему все пассажиры попали на корабль поодиночке, и только мы были вместе вплоть до похищения. Нас отравили в баре. Кого-то хватил инсульт на работе. У кого-то остановилось сердце, пока он спал в своей постели... Таня попала в аварию, когда ехала к родственникам в Москву.
- Если мы все сейчас в коме, то...
- Мы можем выйти из неё. Главное понять, как. Тань, вернись. Твоя версия про кому нам понравилась.
Она ушла стремительно, но не далеко. Осталась стоять на палубе, метрах в двадцати от нас. Похоже, ей давно хотелось поделиться с кем-то своими предположениями.
- Наконец-то! А то на этой чёртовой лодке вечно что-то происходит. Смотрите, если мы в коме, значит те, кто погиб или пропал, смогли выйти из неё. Верно? – мы с Глебом согласно кивнули. – Теперь главное понять, неподчинение их правилам и смерть – это выход или реальная смерть. Я пока две недели сидела взаперти, только об этом и думала. С одной стороны, гипотетически, чтобы выйти из комы нужно самим что-то сделать. То есть это должно быть не просто какое-то внешнее обстоятельство, а осмысленное решение разума.
- Ты считаешь, что мужчины, решившие изнасиловать своих соседок в первый же день, таким образом, смогли вернуться назад?
- Почему нет? Если мы в коме, не имеет значение, хорошие или плохие поступки мы совершаем. Всё просто. Нужно просто заставить экипаж корабля убить нас.
- А если ты ошибаешься?
- Да какая разница! Мы всё равно умрём здесь, - она равнодушно пожала плечами.
- Нужно рассказать о твоей гипотезе остальным, - я грустно вздохнула и крепко сжала руку Глеба.
- Зачем? Здесь же везде камеры. Если все пассажиры узнают о том, что мы нашли способ сбежать с корабля, то и похитители узнают тоже. Кто-нибудь да проболтается, а большинство просто не поверят мне.
- Вот именно. Экипаж должен узнать о том, что мы не случайно нарушаем правила. Потому что, если этот корабль – всего лишь плод нашего воображения и у них на нас другие планы, они наверняка попытаются нас остановить.
- Стоп, стоп, стоп. Я себя знаю. Мой мозг и с утра то просыпаться не хочет, что уж говорить про кому? Зря я вам всё рассказала. Делайте, что хотите, а я возвращаюсь домой.
В следующую секунду она набросилась на меня. Как кошка, вцепилась когтями в лицо, начала выдирать волосы. Глеб с трудом смог её оттащить.
