То вдруг гора битого кирпича и строительного мусора, оставшегося после ремонта беседки, превратится в сказочную башню Колдуньи. А вместо флага из острой крыши торчит веник, унесенный с крыльца Амелькиной сторожки.
– Мана тухтаб тур, безори! – тихо ругается Амелька, увозя в тачке битый кирпич к мусорным контейнерам. (мана тўхтаб тур, безори! – вот подожди, хулиган! – узб.яз.)
Но Ладушка давно поняла, что парковый сторож ворчит не по-настоящему. Наверняка, Амелька знает про Ночного Шутника что-то, чего не знает сама Ладушка. Но спросить у стража о том, кто именно шалит по ночам, она не решалась.
Конечно, некоторые проделки Ночного Шутника серые и скучные люди могли бы назвать хулиганством. Но Ладушка так не считала. Ведь серые – они потому и серые, что боятся ярких цветов и оттенков, а также ярких чувств и поступков. Серое – это просто, а потому правильно. Сначала такие люди смешивают все цвета до стандартной серости в себе, а потом требуют того же от окружающих. Ночной Шутник поступал наоборот – он брал серость и разделял ее на цвета.
А еще он всегда подкармливал Корогушу, Рому и Римму. Угощение для кошки он оставлял на парапете парковой ограды, а собачью еду складывал под перевернутую коробку на газоне у площади Трех трубачей. Рома и Римма приводили Софью Антоновну в эту часть аллеи, и пока она задумчиво разглядывала облупленные носки своих туфель, собаки открывали «тайник» и с аппетитом завтракали.
Справедливости ради надо отметить, что никаких доказательств того, что все эти проделки совершает один и тот же человек, не было. Но Ладушка никаких доказательств не требовала. Она просто знала. И даже догадывалась, кто этот Шутник.
Это был кто-то, кто узнал о ее страхе перед грохочущим городом и захотел помочь. Кто-то, кому по силам было преобразить серые пыльные будни в маленькую сказку персонально для нее. Кто-то, кто любит и умеет загадывать загадки…
Может быть, так необычно… начинается обещанный сюрприз? Нет, нет, нет! Это слишком смелые мысли для того, чтобы разрешить себе их думать! Пусть все идет своим чередом. И придет к счастью… Точнее, к яблочным садам, которые обязательно разыщутся за трясиной и непролазными дебрями.
Утро Тёмы Чеменкова
– Чеменков!
Шуршащая тишина… Лишь легкие шепотки сотрудников Лиги компаний разбегаются по Большому залу.
– Чеменков! – с надрывом исполнительного сотрудника повторяет старший менеджер господин Аркадий. Он рыжий и безбровый. И галстуком в корпоративную оранжево-серую полоску он мог бы обернуть свою цыплячью шею восемь с половиной раз. Он каждое утро так надрывается.
Планерки в «Ваксе»… Точнее, ежедневные планерные совещания в Лиге компаний «Плеяда Ваксера» несли в себе не столько прикладное, сколько ритуальное содержание. Ровно в 8.30 все население Шпиля – двадцатичетырехэтажного офисного здания – не исключая даже уборщиц (пардон, сотрудников клининговой компании), обязано было собраться на семнадцатом этаже в Большом зале. Набиралось около пяти сотен, стоять приходилось плечом к плечу. Строго по часам под оранжевым кругом с серым крестом (герб Лиги) раздавались торжественные аккорды Корпоративного Гимна, содержащего, в частности, такие строки как:
Мы надолго будем тут –
Продажи неуклонно растут!
И припев: Нас в светлое завтра
Счастливой гурьбой
Талантливый Ваксер
Позвал за собой!
Подпевать никто не заставлял, но пение приветствовалось и поощрялось. Проследить взаимосвязь между громкостью вокала и скоростью карьерного роста в Лиге компаний «Плеяда Ваксера» не составляло большого труда. Причем, ценились не тембр голоса и музыкальный слух, а старательность исполнения. Стоит ли пояснять, что крикунов при таком подходе находилось немало: все они стремились в первые ряды поближе к небольшой трибуне с гербом Лиги, где иногда присутствовал сам господин Ваксер, а чаще – его доверенное лицо.
