Пришлось подчиниться и лечь.
Заснул я сразу; ни крики, ни стрекотание, ни рёв, ни какие другие звуки не помешали мне уйти в мир странных видений. И только настойчивое толкания в плечо, наконец, вырвало меня из сладостного объятия сна.
– Слышь, Начальник, харе подушку давить, дай и другим поспать. – раздался рядом голос напарника.
Я поднял голову ещё ничего не соображая.
– Что, уже пора?
– Пора-пора. Тебе пора вставать, а мне ложиться.
Поднимаясь с матраса, я начал перечислять условия приведения моего организма в рабочее состояние.
– Надо сходить в кустики, выпить кофейку, принять душ…
– Да-да-да, – выталкивая меня в кабину соглашался мой спутник, – всё это уже ждёт тебя. Поторопись, а то какая-нибудь макака займёт твою очередь в душевую кабинку. И с кустиками поосторожнее, чтобы ненароком, кто-нибудь, что-нибудь тебе не оттяпал, – и видя, что я окончательно проснулся, он добавил, – – там на твоём сидении «ночник» лежит. Только если на крышу полезешь, осторожнее будь, а то оглянуться не успеешь, как кто-то за ногу схватит и утащит в кусты.
– Плавали-знаем, – бодрым голосом ответил я и достав флягу хлебнул воды. Потом, плеснув немного в ладонь, обтёр лицо. Ну вот, теперь можно и на вахту заступать.
Тишины в саванне не бывает, она практически постоянно наполнена всякими звуками, от рычания и тявканья, до непонятно кем издаваемых свистов, криков и стонов. Осмотревшись сначала из кабины, я осторожно приоткрыл дверцу и посмотрел назад. Вроде никого не видно, и повесив на плечо автомат, уже смелее, выбрался на крышу. Луны не было, и только звёзды давали немного света. Нашу машину окружала темнота, в которой сливалось всё вокруг. Можно было рассмотреть лишь два ближайших дерева, а дальше была сплошная чернота.
Прибор ночного видения раздвинул темноту африканской саванны, и стали видны деревья, заросли травы и кустарников, в которых мелькали какие-то хищники, то ли гиены, то ли шакалы.
Ни львов, ни леопардов по близости видно не было, и это только радовало.
И вдруг, на юге я заметил несколько ярких вспышек. Звуки выстрелов, если это были они, расслышать не удалось, далековато было, но именно в той стороне, как мне казалось, днём я видел в зарослях пару крупных животных, возможно носорогов. Уж не браконьеры ли там резвились? Блеснула ещё одна вспышка, после чего всё прекратилось. Пришлось задуматься; надо ли будить напарника? Ещё в течении минут десяти, сменив ПВН на обычный бинокль я пялился в ту сторону, но больше ничего рассмотреть не удалось, и было принято решение Зама не будить.
Сидеть на крыше почему-то было неуютно, всё время казалось, что кто-то смотрит в спину, поэтому ещё раз осмотрев окрестности, мне пришлось осторожно перебраться в кабину. Наверное, это неправильно, но если бы нас было двое, можно было бы дежурить наверху, а одному… Это был не страх, а скорее чувство опасности, которому я привык доверять. Возможно где-то вблизи были львы, или другие хищники, посчитавшие что рядом с нашей машиной можно поохотиться.
Время тянулось долго, и постепенно меня стало «отпускать». Возможно опасность миновала, и мне вновь захотелось подняться наверх.
Устроившись на крыше, я вдруг закрыл глаза и постарался сосредоточиться, и попробовать нащупать блок временного сдвига. Минут пять я сидел, прислушиваясь к своим ощущениям, но так ничего и не смог уловить. За то, когда я открыл глаза, то смог заметить в ближайших кустах желтоватый отблеск. По спине пробежал холодок. Опустив бинокль на грудь, я потянул из-за спины автомат, и осторожно сняв его с предохранителя, резко передёрнул затвор. В кустах, что-то зашуршало, и сразу стихло. Держа в правой руке автомат, я левой поднял ПВН и осмотрелся. Рядом никого не было, и только метрах в сорока, стояли штук шесть гиен, смотря в нашу сторону.
