Наташа, хоть и собиралась в субботу с родителями на дачу, благодарно посмотрела на Полуянова и торопливо сказала:
– Конечно, приеду. Во сколько?
В то же самое время.
Алексей Данилов.
Роман меня слушался. Герои получались. Мозг работал четко. Только сидеть я уставал. Ерзал нещадно, принимал самые диковинные позы – лишь бы размять затекшее от упоенного умственного труда тело.
К шести вечера я вполне освоил курс компьютерной камасутры. В смысле – трахался с ноутбуком по-всякому. В каком положении только не работал. Валялся на диване с компьютером перед носом. Сидел по-турецки на ковре, шныряя пальцами по клавиатуре. Сворачивался в клубок на кровати и пробовал печатать, лежа на боку. «Пора бы остановиться, – мелькало в голове. – А то и глаза подсажу, и остеохондроз какой-нибудь заработаю».
Но остановиться не получалось. Пальцы, казалось, примагнитились к клавишам, а глаза – к экрану. Мне никак не хотелось бросать сейчас.
Они ехали по утреннему шоссе. Они просто ехали по раннему холодку. Они вдвоем, Андрей и Наталья. Машин не было – ни встречных, ни попутных. Только двое, юноша и девушка, да музычка из приемника, да туман в расщелинах.
На обочине торчал джип. Классная тачка. Спят? Но… Он стоял поперек обочины. И еще. Рядом с машиной валялся человек.
– Проезжай, – нервно сказала Наталья.
Андрей ударил по тормозам. Сдал задним ходом.
Рядом с джипом на земле лежало два трупа. Еще один сидел, запрокинувшись, на водительском месте. Лобовое стекло – вдрызг. На осколках – пятнышки крови.
Андрей открыл заднюю дверь.
На сиденье валялся холщовый мешок. Андрей раскрыл его.
Там лежали пачки долларов. Много, очень много долларов.
Я рывком отскочил от компьютера. Нервно прошелся по квартире.
В доме стояла абсолютная тишина. Ни голосов на лестнице, ни визга детей во дворе. А вроде бы самое время для жильцов возвращаться с работы. Задерживаться у подъезда, чтобы перемолвиться словечком с соседом. Выгонять малышню на прогулку во двор. Я машинально – лишь бы разорвать непривычную тишину – щелкнул пультом от музыкального центра. Пусть хоть радио поорет. Но пульт не реагировал. Батарейки опять сели? Я не поленился подойти к музыкальному агрегату и вдавить кнопку power. Ноль эмоций. Центр накрылся. Я полез было под кровать, где держал чемоданчик с отвертками и прочим инструментарием. В нос ударило пылью. Открывать чемодан расхотелось. Зачем мне это сейчас? Прекрасно обойдусь и без музыки.
Я вынырнул из-под кровати, присел на диван, принялся бесцельно разглядывать потеки на обоях.
Мешок перекочевал в Андреев «Москвич».
Ни единой машины не прошло ни в ту, ни в другую сторону. Июнь, пять утра, воскресенье.
Он снял джип с передачи и ручника. Покойник мешался.
Андрей плеснул в салон бензина из своей канистры.
Обтер платком рукоятки и дверные ручки.
«Помоги мне!» – крикнул Наташе.
Она подошла – за все время, прошедшее с момента остановки, она не промолвила ни слова.
Джип стоял очень удачно. Нос сам устремлен в обрыв.
Он и она толкнули машину. Автомобиль легко – слишком легко! – тронулся с места, клюнул носом в обрыв, а затем понесся: под углом, все скорее и скорее!
Ба-бах! Авто с разгону налетело на дерево. Ударилось. Отскочило. Перевернулось.
Бу-бум! Огненная вспышка ослепила все вокруг. Наташа отвернулась, пригнулась. Высоко, далеко полетел один из огненных осколков.
Джип пылал.
Понемногу от него занялось и дерево.
