Размеры планеты, количество людей, ее населяющих, элементарно не укладывалось у аборигенов в голове. Как и отсутствие Купола над головой. По местным представлениям, мир был уничтожен пятьдесят лет назад колдунами во главе с Акино Проклятым, желавшим всеобщей гибели. И только горстка храбрецов под предводительством Великого Корга сумела спастись. С тех пор под Куполом существовал культ Корга-Спасителя, считавшегося на данный момент богом, в Городе имелось святилище – гробница Великого Корга, в котором совершались ежегодные жертвоприношения. Души же проклятых колдунов в наказание за злодеяния вселены были в крысюков и осуждены на вечное в них пребывание. Отчего и ненавидели людей, и с ними шла война не на жизнь, а на смерть.
Предполагалось, что когда-нибудь светлый Корг-Спаситель восстанет из своего святилища и спасет всех окончательно: разомкнет Купол, сотворит новый мир, выведет в него людей, а крысюков замурует в Куполе на вечные времена. Но это экстраординарное событие ожидалось не раньше, чем через тысячу лет, а пока всем следовало жить по справедливым порядкам, установленным Коргом, приносить жертвы и воевать с крысюками.
При таком раскладе что-либо объяснить аборигенам было крайне проблематично. Например, что Корг-Варвар, первый срединный король, на самом деле умер и похоронен вовсе не здесь, а где и положено – в Эльсане. Что он умудрился уцелеть в битве при падении Блистающего Града и погиб совсем в другом месте и по другому поводу. А уж про то, что он никогда не был никаким спасителем – не стоило и заикаться.
Впрочем, первичные переговоры не предназначались для исчерпывающих объяснений. Смысл их был в элементарном знакомстве друг с другом, в самой возможности разговора. Ермаков эту задачу отлично выполнил, напоследок раздав вождям «рекламные» проспекты с цветными фотографиями видов Побережья, распечатав их из своего ноутбука. Наутро пообещав показать всем обитателям холда документальный фильм о жизни внешнего мира.
– Пусть думают, – сказал он Олегу, когда они расстались с джунгахорцами. – К утру, глядишь, до чего-нибудь дозреют.
– До чего вот только? – хмыкнул Олег.
– Да не принципиально. Главное – чтоб определились. В любом случае в следующий раз к ним можно будет приходить вполне открыто, даже если они твердо решат считать нас посланцами Акино Проклятого и не иметь с нами никаких дел. Разговаривать-то все равно станут. Но мне кажется, Дар Зорн вполне вменяем…
– Да, пожалуй…
К ним, торопясь, от уже развернутого лагеря подбежал Санчес.
– Командир! Виктор Петрович… Там Ирма… Она в себя пришла, хочет вас видеть.
Ермаков хмыкнул.
– А Энгар что говорит?
– Ну, что поговорить можно. Потом он ее усыпит.
– Ну пошли, если так…
4
Ирма лежала в палатке, закутанная в спальник, и походила на мумию настолько, что Олег поежился. Но выглядела она все же достаточно бодро. А при виде вошедшего Ермакова счастливо улыбнулась беззубым ртом. Рядом сидел Энгар, держа ее за руку и считая пульс.
– Можно, – сказал он Олегу и Ермакову. – Рано ей еще пока разговаривать, но я все держу под контролем.
Ермаков присел рядом со спальником.
– Здравствуй, Ирма, еще раз! – он улыбнулся. – Ну, как ты?
– Хорошо, Виктор Петрович! Так хорошо, что я уже и забыла, что так может быть!.. Скажите… Вы ведь не бросите их? Нет? – она с надеждой перевела взгляд с Олега на Ермакова и обратно. – Не бросите?
