– Фрэнк, привет.
– Ты занят во время обеда?
– Хоть раз бывал?
Конечно, он был свободен. Как правило, Фрэнк занимался своими делами. Каким-то образом в течение всей… так сказать, «карьеры»… ему удавалось оставаться на более низкой корпоративной ступеньке, чем я. Этого хватало, чтобы заслужить мое глубочайшее уважение. Он также многое знал о компании и людях, до которых мне обычно никакого дела не было. С таким человеком стоило поделиться взглядом на события этой чокнутой недели, да и мне хотелось задать моему тезке один ну очень уж животрепещущий вопрос.
Я прождал снаружи несколько минут, и вот Фрэнк появился из-за вращающихся по оси дверей старого здания, нацепив на нос темные очки и закурив.
– К старому месту? – спросил он.
– Есть идеи получше? – в тон ему откликнулся я.
Он лишь ухмыльнулся в ответ, и следующие километра полтора мы шли, пробиваясь через привычную толпу менеджеров и случайных прохожих. Фрэнк выкуривал сигарету за сигаретой, глядя вниз на тротуар. Я же попеременно глядел то вбок, на бары и витрины магазинчиков со всякой дешевой всячиной, то ввысь, на монументы прошлого, которых по мере удаления от конторы становилось все меньше и меньше.
Закусочная «Metro Diner» располагалась сразу за окраиной центра города. Когда мы вошли, я бросил взгляд на прилавок, за которым стояла Лилиан Хейс, владелица и менеджер заведения вот уж тридцать лет как. Я поймал ее взгляд, улыбнулся, и она поприветствовала меня быстрым кивком. Затем мы с Фрэнком уселись за стол в конце комнаты. Все в этом местечке было какое-то вневременное, пропитанное духом прошлого, и именно поэтому я стал здесь завсегдатаем – а еще снимал у Лилиан крохотную квартирку над здешней кухней за очень скромную помесячную арендную плату.
Мы сделали свои заказы, и я рассказал Фрэнку о реструктуризации компании, что вызвало у него лишь пожатие плечами на фоне выражения глубокого безразличия на лице. Затем я рассказал ему о переезде – который заинтересовал его только с практической точки зрения, в вопросе времени в пути на работу и обратно.
– И это все новости? – спросил Фрэнк.
– Не совсем, – ответил я.
– А что еще? Кто-то умер?
– Нет, – сказал я.
– А, тогда… ты увольняешься? Поздравляю, дружище.
– Нет, Фрэнк, я не собираюсь уходить из компании.
– Что же еще? – недоуменно спросил он.
– Я хотел задать тебе один вопрос, – произнес я с нарочитой серьезностью, которую Фрэнк так же нарочито проигнорировал.
– Ага, валяй.
– Фрэнк, почему Ричарда все называют «Умником»?
Мой тезка улыбнулся и отодвинул тарелку; медленно поднес сигарету к лицу.
– За такие инсайдерские сведения полагается бесплатный обед.
– Как скажешь.
– Ты что, и впрямь не в курсе? Раз до тебя дошло это прозвище, не могла не дойти причина.
– Не в курсе, правда. Я даже не уверен точно, где его впервые услышал. Может, ухом зацепился в какой-то тусовке. А может, это ложное воспоминание, поди разбери. Но у меня такое чувство, будто кого попало об этом лучше не спрашивать.
– Тут ты прав. Нарвешься на стукача – и тебе покажут на выход.
– Да, я понимаю, что были люди, которых уволили по той или иной причине потому, что Ричард так захотел. В вопросах офисной политики этот тип и впрямь умен.
– О да. Но «умник» в его случае – лишь ловкая игра слов. Ричард не умничает – он уминает.
– Как это – «уминает»?
– На счету Ричарда не менее трех самоубийств – двух женщин и одного парня. Вот все и сошлись на том, что он их всех
