– Ну надо же…
– Да, поверьте мне, хочет лучшего своей дочери. Может, ваш отец и не столь идеален, но он ваш отец и не позволит кому-то обидеть вас. А юноша…
– Все, достаточно. Хорошо, скажите, что я приду.
– Спасибо, я за вами заеду.
– Нет, сама приеду, мне не нужна его охрана или что там он еще придумал.
– Хорошо, тогда ухожу. Удачного вам дня.
– И вам.
Мужчина встал и вышел из кафе. Светлана повернула голову, пожилая рыжая женщина допила свое кофе и, не спрашивая расчета, положила в блюдечко деньги.
– Где все? – спросила, не увидев ни Галины ни Вадимы. – Они опять пошли разговаривать? Ох…
Светлана налила себе еще немного кофе, все равно в зале никого нет, посетители пойдут ближе к десяти часам, а пока можно просто посидеть.
– Что? – от увиденного она чуть было не вскочила с кресла.
Среди кустов черемухи, что закрывали вход в аллею, которой никто не пользовался, поскольку гостиница перегородила проход, увидела Вадима. Он вышел не спеша и направился к пожарному входу, но не это удивило, а то, что шел без рубашки.
– Нет, это уже точно никуда не годится!
В животе заныло, он повернул голову, и их взгляды встретились.
– Безобразие.
День был утомительным. Через полчаса пришла Галина, извинилась, что ушла, юноша вообще не проронил ни слова. Светлана пожала плечами, решив, что это ее не касается. К обеду пошли посетители и к часу уже не осталось ни одного свободного столика. Лишь только к девяти часам вечера зал опустел.
– Я все приберу, – сказала Галина, – не беспокойся, иди.
– Спасибо.
Светлана устала, вернулась к себе в номер и только после душа почувствовала себя человеком. В голове роились мысли, от которых никак не могла избавиться. Взяла уголь, он у нее всегда лежал на стеле, открыла большую папку с чистыми листами и незаметно для себя начала делать наброски. С детства любила рисовать, за это увлечение благодарна своей матери. Сперва рисовала всяких сказочных героев, но со временем перешла на графику. Считала, что черно-белые линии говорят больше, чем цветные мазки.
Погрузилась в свое творчество и даже не задумывалась, что рисует, просто черкала, выплескивая на бумагу свои мысли и чувства.
– Что! – ее рука повисла в воздухе, только сейчас обратила внимание, что нарисовала торс мужчины. – Какого черта? Я ведь…
Она не думала о мужчине, но почему-то нарисовала его. Встала, отошла от стола и посмотрела назад, словно в комнате есть еще кто-то и мог увидеть, что натворила.
– Что? – еще раз спросила себя и тут почувствовала, как от груди вниз опустился ком, и в паху все загудело. – Нет-нет, – испугано сказала и быстро закрыла папку с эскизом.
Всегда старалась контролировать свои чувства, даже когда в школе по уши влюбилась в Тараса. Он заметил это и подарил ей книгу, которую раз десять перечитала. А после был Сергей и Виктор, но она молчала, они так и не узнали, что была в них влюблена. Понимала, что не может скомпрометировать себя и своего отца. Но в душе все кипело и порой нет, да сорвется.
– Ну вот еще, – сказала, открыла папку и посмотрела на свое творчество. – Зачем он мне? –прекрасно знала кого нарисовала, это был торс Вадима, ее нового сотрудника. – Глупости, – но сердце продолжило барабанить.
Светлана вздохнула, закрыла папку и, отойдя подальше от стола, задумалась. В паху ныло, как тогда на пляже, когда стала случайным свидетелем чужой любви. Опустила руки вниз и, перебирая ткань широкой юбки, подцепила пальцами трусики. Через секунду они упали на пол, с облегчением вздохнула, и в это время кто-то постучал в дверь ее номера.
