Отец снова остановился и с усилием сглотнул. В его глазах вселенская печаль, плечи напряжены от груза прошлого. Он нашел в себе силы продолжить, пока я сидела на своем месте, смотрела на него и не шевелилась, старательно впитывая в себя непростую историю, что поменяет мои взгляды на семью.
– Я помогал ей вылечиться на дому. Искал профессиональных психиатров, которые помогали ей и сохраняли нашу тайну. Спустя три года у нас получилось. Я не оставлял надежды, что Катрина сможет меня хотя бы принять. Я хотел, чтобы она стала моей женой. Я знаю, что она согласилась нехотя, словно этим благодарила меня за спасание. Но я не хотел заострять на этом свое внимание. Я хотел быть счастливым с ней. Даже когда она отдавалась мне, я ощущал ее презрение ко мне. В итоге родилась ты, а протекающие года все же заставили Катрину принять свою участь, и она ко мне потеплела.
Я поставила на стол локоть и стала потирать ладонью лоб. Моя голова будто наполнилась камнями, а сердце напичкано множеством иголок. Насколько нужно любить человека, чтобы пойти на такое – принять психические расстройства, смириться с неприязнью партнера, но продолжать держать. Мама настолько отчаялась, что прибежала за помощью к тому, кого по сути не переносит. Это буквально прыгнуть в пропасть. До чего человека доводит чувство беспомощности…
И все же мама лишь приняла, но не полюбила.
Говорят, что в жизни всегда есть благоприятный выход. У мамы случилось иначе. У нее было два пути: конец одного привел бы ее в психушку, а после ее ждала неизвестная судьба, а конец другого – жизнь с нелюбимым. Деньги отца сделали ее счастливой, и мама ни в чем не нуждается. Даже в том, чтобы познать чувство любви. Она всего лишь считает мужа своей собственностью и не хочет лишаться его денег, поэтому катается за ним по всему миру и сохраняет красоту, чтобы он больше ни на кого не смотрел. Иначе без него ее жизнь будет казаться пустой, мама боится одиночества, поэтому так требует к себе внимания от нас. Она жертва страха быть одинокой, что привело ее к гибели, а отец подал ей свою руку помощи, не понимая, что этим разрушит свою жизнь. Его любовь ничего другое, как груз.
Когда папа снова заговорил, я подняла на него глаза.
– Я не отрицаю, что Катрина эгоистична, тщеславна…она собрала в себе все смертные грехи. Но я люблю ее такой, какая она есть и спустя столько лет, которые изменили ее, продолжаю любить. Мне всегда было важно то, чтобы ей было комфортно и хорошо.
Я не стала отвечать. На моем языке крутится фраза: «Странная любовь, которая приводит к гибели души», но ее я не могу озвучить отцу, которому и так тяжело, но он это умело скрывает.
Он посмотрел на свои наручные часы и изменился в лице. Он больше не выражает печаль и потрясение. Папа снова расслаблен, он быстро смог вернуться в настоящее, где, по его мнению, намного лучше, чем было в прошлом.
– Мне уже пора. До вечера, дочка.
Его шаги отдалялись все дальше и дальше, пока наконец не оказались за дверью, и я осталась совершенно одна в глубокой тишине, которая словно вихрь засасывала в мои мысли. Они навязчиво поглощали мою голову, поэтому мне придется сильно постараться, чтобы утихомирить их.
Мне несомненно жаль и папу, и маму абсолютно в равной степени. У меня не получается выделить кого-то из них, сравнить их душевную боль и говорить, что папа страдал больше всего. В глубине души я это крепко осознаю, но стараюсь подавить этот внутренний отдаленный голос. Во мне он всегда прав, но я часто его игнорирую, чтобы облегчить себе жизнь. Ненавижу копить в себе проблемы, переживания и уж тем более не люблю то состояние, когда душа утопает в чувствах. Я люблю опустошение, черствость и эгоизм. Так проще жить и мне плевать, если за это осудят. Никто не имеет права раздавать советы о том, как лучше жить, потому что каждый из нас индивидуален и в этом особенность человечества.
