Пока не пришла Судьба - страница 7

– Помимо того, что День рождения Императора – государственный праздник и хороший повод не придумывать повод? Он хочет убедиться в лояльности.

– Он говорил мне, что собирается назначить нового Канцлера Финансов. Кроме того, Райнхарду исполняется восемнадцать лет.

Хельга поставила бокал на стол и немного наклонилась вперёд, к Эрхарду:

– Послушайте, сэр, вы – единственный Ариенкранц, который способен защитить Империю от краха. Весь род Ариенкранцов считают слабым, а Сергиуса – в особенности, – женщина развела руками: – И небезосновательно.

– Вы тоже думаете, что мой брат – несостоятельный правитель? – спросил Эрхард вызывающе-лениво.

Леди Кальтон, не меняясь в лице, посмотрела на него с чрезмерной, явно принуждённой холодностью, и сказала, чеканя слова:

– Ваш брат – Император Кондера, и мы, как его подданные, не в праве обсуждать его за кулисами.

– Тем не менее, вы только что говорили со мной о нём, – заметил гость, вставая и подходя к распахнутому окну.

– Разве вы не затем пришли?

– Итак? – он обернулся.

Герцогиня, очевидно, вполне поняла смысл этого пустого вопроса, а потому, с присущей ей твёрдостью и беспристрастной (иногда, вероятно, доходившей даже до грубости) прямотой, тихим и несколько фаталистским тоном проговорила:

– Имперская аристократия будет и дальше принимать правление Ариенкранцов только если править будете вы, Эрхард. Никто из ныне живущих членов вашей семьи на это на данный момент не способен. Вы желали поговорить со мной о будущем Империи – так спасите Империю, Эрхард! Дайте людям понять, что вы управляете делами.

Лорд Уэстдена молчал. Держа левую руку на резной рукояти меча и глухо и не в такт отстукивая по ней пальцами, он смотрел в сторону, видя боковым зрением текущий несколько меланхоличной уверенностью взгляд герцогини Холодной Страны.

– Пятьсот пятьдесят восемь лет письменной истории Кондера прошли под знаменем дракона Ариенкранцов… – протяжно и грустно проговорил он. – Неужели оно может пасть от слабенького толчка?

– А может, всё это было химерой? Сказочные животные есть только на знамёнах. Драконов не существует.

После этих слов Хельги Эрхард вдруг повернул голову и посмотрел ей в глаза, чуть щурясь:

– Как и пятизубцев?

Утром солнце поднимается на востоке, чтобы вечером сесть на западе. Какое утверждение может быть более банальным? Но для чего оно поднимается на востоке? Оно красит небо в светло-голубые рассветные тона, оттеняет облака бело-серыми переливами воздушно-водяных барашков. Их пушистые клочья есть не что иное как увеличительное зеркало для худеньких завитков пенящихся гребней чуть шальной от послетуманной свежести зыби, прорезавшейся на море. Затем, чтобы осветить это встаёт солнце?

Или оно просыпается для того, чтобы явить миру творения рук человеческих, вроде стен иррегулярно в несколько уровней расположенных бастионов большого форта на острове, почти безлесые холмы которого лежат под ветром, на западе? Или солнце не желало ничего иного как увидеть четвёрку клонимых восточным бризом кораблей, шедших с наветренной стороны острова на север. Два корабля были трёх- (с косыми парусами на бизанях) и два – двухмачтовыми (с косыми парусами на фоках). Маленькая эскадра шла под фоками, гротами, бизанями, марселями и частью кливеров. На парусах был вышит герб: на тёмно-красном фоне оранжевая голова большой пустынной лисы, агрессивно щерившейся налево по отношению к наблюдателю.