– Что за чертовщина? – еле пролепетала она.
– Чертовщина? Как люди любят бросаться громкими словами! – возмутился таинственный посетитель. – Извините, но мне придется принять меры и вывести вас из уравнения, а заодно создать некие благоприятные условия. За ребенка не беспокойтесь.
На секунду Лиля заглянула под шляпу и в ужасе вскрикнула. Под шляпой зияла зловещая, бесконечная тьма! Лиля хотела побежать в подсобку, где в сумке лежал мобильник, но мужчина одним взмахом обездвижил ее, а затем отбросил к стене. Она по инерции плавно скатилась на пол. Глаза еще несколько секунд были открыты, она видела, как мужчина вышел из салона, унося с собой корзинку с редкими цветами. После ухода незнакомца по щеке Лили скатилась одинокая слеза, воспарила и замерла в воздухе, будто приход человека во всем черном нарушил закон гравитации.
***
Когда Клара села в машину, Уваров посмотрел на нее с укором:
– Я считал вас честным человеком. Теперь не знаю, что и думать.
– Вы о чем?
– О бордовой тетради, которая, по вашим словам, лежала в вещах Тихонова. Вы и теперь будете утверждать, что больше ее не видели?
Клара поняла, что Уваров получил какую-то информацию, и скрывать дневник больше нет смысла. Но сказать правду она тоже не могла, тогда бы следователь перестал ей доверять, поэтому решила ограничиться полуправдой:
– Я как раз хотела вам сказать, что нашла ее у дочери во время сбора вещей.
Уваров нахмурился и пристально посмотрел ей в глаза.
– Продолжайте.
– Это дневник Тамары, возлюбленной Тихонова.
– Той, что была на фото? – уточнил Уваров.
– Думаю, да.
– Где он сейчас?
– У меня, – она достала его из сумки и протянула следователю.
Уваров понял, что дневник с самого утра находился в сумке Клары, и во время их встречи она могла его отдать.
– Вы понимаете, что чинили препятствия следствию? В этой тетради может содержаться важная информация, – в голосе его лязгнула сталь, взгляд стал отчужденным.
– Я намеревалась его отдать, но вы переключили меня на книгу о таинственных знаках, и тетрадь попросту вылетела из головы, – быстро нашлась Клара.
Уваров положил дневник в спортивную сумку и завел мотор. До самого дома Клары они ехали молча. Следователь плотно сжимал губы, обдумывая ситуацию.
Через час они поднялись в квартиру Лили, Клара открыла дверь своим ключом. В квартире было темно и тихо. Уваров отодвинул спутницу в сторону, зашел первым, нащупал на стене выключатель, и холл залило ярким светом.
– Странно. Лиля уже должна была вернуться и готовить ужин.
– Может, задержалась в магазине или пошла за продуктами? – предположил следователь и поставил сумки на пол в коридоре.
Клара поблагодарила его и предложила кофе. Уваров согласился и снял крутку. Настроение его не изменилось, и Клара спросила:
– Вы все еще злитесь на меня из-за дневника?
– Если вы сказали правду, мне незачем на вас злиться, – многозначительно ответил следователь.
– Вы сказали «если». Думаете, я вам соврала?
Уваров взял паузу, с прищуром разглядывая свидетельницу. Прокрутил варианты возможных событий и выдал самый вероятный:
– Вы обнаружили дневник у дочери после того, как подписали показания, а потом из любопытства решили его прочесть, но пока ничего полезного для расследования не нашли, поэтому он все еще у вас.
Решение признаться Клара приняла мгновенно: присела на кухонный табурет и с виноватым видом в деталях поведала Юрию, когда нашла дневник.
