Пока не запоёт Сирин - страница 11

Перепрыгивая с одной массивной кочки на другую, я и не заметила, как одолела половину пути. До реки было рукой подать, и я слышала, как весело журчит вода, как кто-то плескается и смеется. Я улыбнулась. Нет, не буди лихо, пока оно тихо. Родители сделали свой выбор давным-давно, а я делаю выбор сейчас. Ни к чему мне все эти вести и путешествия, когда рядом – столь милая сердцу деревня, тётушка Астрид и жизнь.

Вдоволь нагулявшись, в потемках, но со спокойным сердцем, я вернулась домой. Из приоткрытой двери дома на меня, явно заигрывая, смотрела темнота. Улыбнувшись собственным страхам в лицо, я вошла, закрыла за собой дверь и двинулась в сторону кухонного стола, чтобы зажечь пару свечей, пока не отыщу магические камни, дающие свет. Наощупь перебрав всё, что находилось в кухонных ящичках, я довольно-таки быстро наткнулась на нужные мне предметы. Я зажгла пару свечей и поставила их на стол.

И что-то мне подсказывало, что где-то я была не права.

В свете танцующего пламени я заметила движение, и, резко повернувшись, моему взору предстала высокая, худощавая, но явно подтянутая девица, с густой светлой косой и пронзительными зелеными глазами. Незваная гостья, откинув свой красный плащ, весело уточнила:

– Нагулялась?

А я нагулялась. Только ответить я ничего не успела, провалившись в сон. Конечно, не по своему желанию. Встречу со сновидениями мне организовал удар по голове длинной, массивной тростью. В последние секунды мне на ум пришла печальная догадка – закрытые ставни бы здесь не помогли.

Размеренный стук лошадиных копыт раздавался по увлажнённой туманом земле. Повязанная по ногам, я лежала на лошади, ощущая, как неспешный шаг лошади отдает набатом в тяжелую голову. Ноги и руки нещадно ныли, а пятая точка от монотонных скачков болела и просила помощи у собственной хозяйки. Увы, пока что помочь я ничем не могла. Я чувствовала каждую тряску, каждый ритмичный шаг животного, будто он отдавался в моих собственных костях.

Зловещий туман обвивал деревья. Мне казалось, что перед нами плавают призраки, молчаливо поглядывая на нас в ожидании.

Проведя языком по сухим губам, я отметила, что, судя по обезвоживанию и ноющим костям, едем мы долго. Украдкой, так, чтобы мой похититель не заметил, что я очнулась, я огляделась. Местность не была мне знакома – кругом высились крупные, высокие деревья и конца и края их вершинам не было. Вокруг нас клубился тяжелый густой туман, безмятежность которого разрезала шествием наша дружная четверка. Мрачные перекрикивания птиц в вышине и темнота, подкрадывающаяся из самых глубин незнакомого мне леса как бы подсказывали логичный исход моего маленького путешествия. Более того, всё это было мне неведомо. Я знала добрую деревню Навь, я знала тёплую деревню Навь. Знала всё, от кочки до лужиц у самого крайнего дома нашего села, во сколько восходит солнце и во сколько бабушка Тара начинает гнать своих гусей к другому дому. То, что окружало меня сейчас – было мне чуждо, и я ощущала досаду. Привычная, истертая временем почва под моими ногами была нагло выбита, и теперь я не понимала, что мне делать.

Шли мы долго. Смекнув, что снова темнеет, меня окатила волна ужаса, а неприятные догадки полезли в голову: возможно, мы шли день, возможно, два, и с учетом этого я понимала, что я была уже очень далеко от дома. Я вздрогнула, но, на удивление, не от нарастающего страха. Мне было холодно, и я чувствовала, как продрогла до самой последней косточки. На мои плечи был накинут тот самый алый плащ, щедро застегнутый на животе и груди. Хозяйка же плаща ехала чуть впереди, сосредоточенно высматривая путь.