Пока не запоёт Сирин - страница 26

Горючее из собственных эмоций быстро закончилось. Я брела несколько часов в полной темноте, шипя и ругаясь на весь белый свет. Раздражало всё: луна, ветви деревьев, камни, мох, непонятные жужжания и прочие моменты, которые не бесили по пути в деревню. Ядвигу я больше не слышала. Конечно, я совру, сказав, что я не оборачивалась, с беспокойством вглядываясь в темноту чащи, но потом на меня снова набредало раздражение, и я шла дальше.

К рассвету я уже лежала, свернувшись клубочком под деревом. Заснуть не получалось, и поэтому я просто слушала всё, что вокруг меня происходит. Лес жил своей жизнью и не стремился протягивать ко мне свои ветвистые лапы. Неподалеку на что-то сетовал ворон, шелестели кроны деревьев, а ветки под чьим-то натиском неумолимо трещали. Конечно, последнее меня напрягало, но отсутствие сил и желания бороться за свою жизнь позволило мне продолжать лежать и притворяться безутешно одинокой и, желательно, мёртвой. В голове было тихо. Не было ни злости, ни горячи, лишь одна нескончаемая пустота, подгоняемая чувством стыда. Ядвига, конечно, была виновата, и мне было на что злиться, но в то же время она была такой слабой… С неприятным липким ощущением я осознала, что этой ночью впервые увидела Яду беззащитной. Она и правда осталась без защиты – магический резерв ослаб, если и не пропал на время, ведь судя по неловким разговорам, что у нас изредка случались, я понимала, что Ядвигу действительно что-то гложет изнутри. Как будто бы что-то ослабляет… Я не могла поверить в то, что ночная драка была пределом её возможностей, и осознание этого еще сильнее вгоняло меня в тоску. Я не считала себя плохим человеком, но сейчас… Я поступила опрометчиво. Она нас защищала. Она защищала меня. Застонав от удушающего стыда, я приподнялась на руках и осмотрелась. Рассвет вступал в свои права и теперь в лесной чаще было хоть немного видно окружающую меня местность. Я встала, с трудом собирая себя по кусочкам и, держась за ствол дерева, обернулась.

Ядвига молчала. Сердце сделало тихий радостный кульбит, и я слабо улыбнулась, сделав шаг к ней. Яда, видимо ожидая иной реакции, медленно зашагала навстречу и, спустя пару секунд мы обнялись.

– Ты следовала за мной всю ночь? – шепча, спросила я, а предательские слезы покатились из глаз.

Яда молча кивнула, упершись в моё плечо.

– Прости меня, я так перед тобой виновата, – всхлипнула я, еще крепче обнимая подругу.

– Это я виновата. Надо было сказать тебе всё с самого начала, – подала голос Ядвига, и я расплакалась еще больше.

Так мы простояли несколько минут. Яда гладила меня по голове, а я крепко её обнимала, радуясь, что с ней всё в порядке.

– Давай позавтракаем и поговорим? – предложила она, и я кивнула.

Ядвига, отодвинувшись, робко улыбнулась и подошла к мешку, который несла с собой на протяжении всего нашего пути. Соорудив нехитрый завтрак, мы молча ели у разведенного заранее костра. Пусть и лето, но по утру меж сосен, да дубов было прохладно, и чтобы отогреться мы пустили в расход купленное на ярмарке огниво.

Было тихо. Просыпающийся лес только-только наполнялся звуками, а посему тихий голос Ядвиги казался непомерно громким.

– Я и правда… – начала было она, но я махнула рукой.

Этой ночью я обдумывала всё, что с нами произошло. Вспоминала то, о чём говорила Ядвига, как себя вела. Думала о том, что я видела, что чувствовала, а по утру я поняла такую очевидную истину, что мне стало так гадко на душе, так, как никогда за всю свою недолгую жизнь.