– Твою мать, я слышу голоса, – прошептала она. – Все, конец. Голоса в моей голове.
Десять долгих и жутких минут Катрина ждала продолжения своей слуховой галлюцинации. Но тишину больше ничто не нарушало и мало-помалу Катрина успокоилась и попыталась убедить себя в том, что успела провалиться в сон, из которого ее вырвал какой-то шум у соседей, показавшийся ей в пограничном состоянии человеческим голосом. Она сходила на кухню, выпила стакан воды, но, когда вновь ложилась в постель, ночник все же оставила включенным.
– Что-то не так… что?
– Ты не такая, сука!
Катрина просто взлетела на кровати, при этом задела ночник, который упал с тумбочки и погас. Тогда она бросилась к выключателю, чтобы зажечь люстру, но запуталась в одеяле и упала. Ей казалось, что она барахталась минут десять, пока все же не откинула одеяло и не достигла стены. Прекрасно помня, где находится выключатель, она в судорогах шарила рукой, но чертова кнопка все не попадалась. Паника нарастала, страх затмил все чувства и готов был разорвать ее на части. Выключатель наконец нашелся, яркий свет ударил в глаза. Катрина зажмурилась и не устояла на ногах, отползла в угол и забилась в него как загнанный зверь. Она хотела закричать, но из горла лишь вырвался сдавленный хрип.
– Какого черта! Кто здесь?!
Катрина дрожала всем телом, зубы стучали, страх сковывал. Воздух словно вибрировал от этого голоса, похожего на металлический скрежет.
– Кто здесь? – повторила Катрина, бегая взглядом по стенам спальни, и больше не сомневаясь в присутствии кого-то или чего-то. Но даже сквозь страх она понимала, что покинь она квартиру и убеги отсюда куда глаза глядят – вряд ли это уже поможет. – Сумасшедшая, – прошептала она.
– Нет, просто тупая сука, – проскрежетало в спальне.
Катрина с силой сжала ладонями голову.
– Кто это? Кто здесь? – прохрипела она, не помня себя от ужаса.
– Не вздумай орать – соседей разбудишь.
Катрину затрясло и ей показалось, что она теряет сознание, но через секунду дрожь прошла, а крик готовый было вырваться наружу, застрял в горле. Часто и судорожно дыша, она проглотила комок в горле и с ужасом поняла, что она повиновалась.
– Вот так.
Голос стал тише и оттого еще сильнее, словно громкость перешла в силу внушения, в волю к приказу.
– Я сошла с ума? – проскулила Катрина, почти плача.
– Психам нравится слышать голоса, а тебе, я смотрю, не очень.
Катрина заметила, что этот голос идет не из пространства в голову, а наоборот: голос, рождаясь в ее голове, уже после отражается от стен спальни.
– Я слышу тебя в голове, значит, я псих.
– Я мог бы тебе приказать перестать так думать, но пока оставлю тебе право выбора.
– Кто со мной говорит? – всхлипнула Катрина и инстинктивно зажмурилась.
– На этот вопрос я бы тоже хотел знать ответ, – прозвучало с усмешкой.
– Что тебе нужно?
– Поговорить.
– О чем?
– О тебе.
– Мне страшно. И мне нужна помощь, – простонала девушка.
– О, тут ты права, – с издевкой ответил невидимый гость. – Собственно, для того я и здесь.
– Мне нужна помощь врача.
– Как думаешь, псих сидел бы в одной ночной рубашке в углу и кусал бы кулаки? Я думаю, нет. Я думаю, он бы уже мнил себя пророком, а меня называл Господом. Конечно, я понимаю твое замешательство, а потому не буду тебе сильно докучать сегодня. На сегодня хватит и знакомства.
Катрина вновь ощутила силу внушения этого «нечто». Она прекрасно понимала, что должна сопротивляться своему безумию, пока она еще отдает ему отчет, но не могла сделать даже первоочередное: не отвечать. И только она об этом подумала, голос прочитал ее мысли и сказал:
