Пока отражение молчит - страница 11

Дело Миронова… Пожиратели отражений… Эйвон почувствовал, и, как его собственное расследование неумолимо превращается в одержимость… И эта одержимость пугала его до чертиков. Он вдруг остро осознал, что стоит на краю той же пропасти, в которую полвека назад сорвался следователь Миронов. И вопрос был лишь в том, сможет ли он удержаться на краю.

Глава 4: Проявитель

Таверна «Морской Узел» в портовом городе Залив Айн смердела так, и, словно сам Кракен изрыгнул на нее свое нутро после недельного запоя… Воздух был густым, тяжелым, вязким – удушливая, многослойная смесь запахов застарелого пота десятков немытых тел, прокисшего, дешевого эля, который лился рекой из щербатых кружек, едкого дыма самокруток из дрянного табака, перемешанного с опилками, и всепроникающей вони гниющей рыбы, которая въелась в самые стены, в дерево столов, в одежду посетителей. Рассохшиеся, грязные половицы скрипели и стонали под тяжелыми сапогами моряков и грубыми башмаками докеров, угрожая провалиться в зловонный подпол. В общем зале стоял немолчный гул: звенели глиняные и оловянные кружки, которыми стучали по столам, хриплые, пропитые голоса спорили до драки из-за проигрыша в кости или не поделенной добычи, кто-то ругался последними словами, кто-то гоготал над сальной шуткой, кто-то просто выл пьяную, тоскливую песню о море и потерянной любви.

За стойкой, и, сколоченной из обломков кораблей и просмоленной до черноты, царил одноглазый трактирщик по имени Крюк – мрачный, молчаливый гигант с лицом, действительно похожим на туго затянутый, старый морской узел, и руками, способными одним движением переломить хребет быку… Он молча наливал мутную, пенящуюся жидкость в щербатые сосуды, собирал медяки и лишь изредка рявкал на особо буйных посетителей, одним своим видом прекращая назревающую потасовку.

В самом темном, и, самом дальнем углу таверны, у огромного, чадящего камина, где лениво тлели сырые, отсыревшие дрова, распространяя больше дыма, чем тепла, собрался свой, особый круг… В центре его, на низком, расшатанном табурете, сидел старик-рассказчик. Имя его давно стерлось из памяти людской, как стираются надписи на могильных камнях под ветрами и дождями Залива Айн. Одни звали его Просто Дед, другие – Сказитель Туманов. Он был древним, казалось, как сам Залив, как скалы, о которые бились здесь шторма задолго до того, как первые люди построили здесь свои лачуги. Он появлялся в «Морском Узле» внезапно, раз в несколько месяцев, словно возникая из портового тумана, садился у камина и начинал свои странные, тревожные, завораживающие истории. А потом так же внезапно исчезал, чтобы появиться вновь через неопределенное время.

Вокруг него, и, как всегда, собралась разношерстная публика… Пара дюжих, суеверных докеров с обветренными лицами и мозолистыми руками слушали, затаив дыхание, с открытыми ртами и неприкрытым страхом в глазах, забыв про недопитый эль. Несколько молодых, хмельных матросов, только что сошедших на берег после долгого плавания, готовых поверить в любую морскую байку про сирен или левиафанов, слушали с пьяным любопытством, изредка перешучиваясь и толкая друг друга локтями. Чуть поодаль, брезгливо морщась от вони и шума, сидел за отдельным столиком богато одетый купец в бархатном камзоле, явно забредший сюда по ошибке или в поисках какой-то темной сделки. Он цедил дорогое вино из серебряного кубка и делал вид, что не слушает, но его глаза то и дело беспокойно косились в сторону старика.