– День был долгим, – подвел итог Вертоли. – Теперь можете идти к себе.
– Спасибо, старший аджюдан, – проговорила она.
И направилась к двери. Но прежде чем переступить порог, она обернулась:
– Могу я вам задать вопрос, шеф?
– Задавайте…
– Сегодня, во время допроса… Зачем вы его так унижали?
Вертоли поморщился, однако сохранил спокойствие:
– Я вас неприятно удивил?
– Немного…
– Вы же знаете, здесь, в маленьком городке, я поставлен во главе отделения жандармерии. И даже когда ко мне доставляют людей, которых я хорошо знаю, с кем я работаю, а это именно случай Венсана, я не могу позволить себе менять линию поведения. Он обязан был изложить мне свою версию ссоры в баре, так что я обошелся с ним так, как обошелся бы с любым другим допрашиваемым. Наши дружеские отношения и наши симпатии не должны вторгаться в работу, Серван. Я вел его допрос так, как допрашивал бы кого угодно. А если Лапаз не выдержал, то я за это не в ответе. И я не оценил поддержку, которую вы ему оказали. Извольте провести границу между вашей работой и вашей частной жизнью. Понятно, Серван?
– Да… Все поняла. Доброй ночи, шеф.
– Доброй ночи, Серван.
Сняв форму, Серван словно освободилась от сдавливавшего ее ошейника.
День, проведенный в дежурке жандармерии, прошел на удивление скучно: она ощущала себя манекеном, посаженным перед окошечком для украшения помещения. Где обещанные приключения? Никакого выброса адреналина, скорее уж капли валиума в стаканчик…
Проверив автоответчик, она не нашла ни одного сообщения. Прошла в ванную и полчаса стояла под душем, прежде чем упасть на кровать. Прикрыв веки, с сигаретой в руке, она задремала, убаюканная песней Ланса, горной речки, протекавшей неподалеку от жандармерии; напоенная таянием снегов, она спешила слиться с Вердоном в бурном объятии.
Нарастающая тоска, рутина чувств.
Она загасила сигарету, схватила телефон.
Кому я могу позвонить? Маме? Я вчера ей звонила… Брату? В это время он еще не вернулся домой. Кому тогда?
В конце концов она отложила телефон и постепенно погрузилась в праздную дремоту. Три громких удара в дверь заставили ее встрепенуться.
– Брайтенбах! Откройте!
Узнав голос старшего сержанта, она быстро натянула футболку и джинсы. В коридоре она увидела своего непосредственного начальника.
– Надевайте тактическую форму! – приказал Кристиан Лебрен. – Мы отправляемся…
– Куда?
– Поторопитесь!
Он был уже далеко, и она не стала пытаться узнать больше. Быстро одевшись, она выбежала в коридор, ведущий на парковку, где три машины ждали только ее. Она вскочила в первый же джип, где за рулем сидел Вертоли, и кортеж тронулся.
Семь часов вечера, солнце, клонившееся к закату, заливало вершины оранжевым светом, и Серван залюбовалась горами.
– Куда мы едем, старший аджюдан? – спросила она.
– Нас вызвал Жюльен Мансони: рация одного из его смотрителей не отвечает… Смотритель совершал обход и обещал вернуться несколько часов назад. Надо попытаться отыскать его до наступления темноты. Его жена подняла тревогу: она сказала, что сегодня он обещал прийти пораньше… У него была назначена встреча с учителем сына, но он не пришел в школу.
– Думаете, с ним случилось несчастье?
– Я ничего не думаю, бригадир. Мы делаем нашу работу, и все. Смотрители уже ведут поиски… Они на месте, вместе с Лапазом.
После потасовки в баре, случившейся две недели назад, она больше не видела Венсана. Но предпочла бы встретиться с ним при иных обстоятельствах.
