Салават просидел с Лилией довольно долго. Наконец, она заговорила:
– Уф-ф, доели, ничего от меня не оставили… Снова вижу бегущих оленей. Непрерывно бьют в бубен. Ужасные существа заарканили одного оленя, привели и толпой накинулись на него. Бедное животное, с полными слез глазами, жалобно смотрит на меня. Будто хочет что-то мне сказать. Но его повалили, зарезали, ловко ободрали. Из части шкуры быстренько сделали бубен. Из остатков сшили зилян[20], украсили по краям тесьмой, кистями и позументом, расшили плечи и грудь узорами разными, приладили золотую пряжку с блестящими каменьями и торжественно накинули на меня. А в руки вложили тот бубен. Взнуздали еще одного оленя, посадили меня на него и с гиком погнали. Мой олень на скаку поднялся ввысь, и полетели мы по ночному небосводу.
Вот я облетела наш город. Извергая сильный огонь из глаз, много накопившейся грязи сожгла. Теперь велят пролететь над всей страной, сжечь темную и грязную энергию… – Чуть помолчав, вспотевшая Лилия продолжила. – Пламя из моих глаз усилилось – мигом сжигаю всю черную нечисть, что встает на пути, оставляю от них только черный дым… Пролетела семь слоев неба, поднялась в космос. Как здесь прекрасно! Удивительный простор, невозможно окинуть взглядом эти дали! А краски такие яркие, необычные… Эту красоту невозможно описать словами: невиданные мной доселе удивительные цвета, ослепительно яркие звезды, мерцающие как драгоценные камни! Их не счесть, и формы их неописуемы… Слышу чудесную космическую музыку. Неслыханно притягательная мелодия будоражит мне сердце… – Она умолкла, но спустя несколько минут добавила: – Велят вернуться обратно на землю. Лечу в бездонную черную пропасть… – Лилия застонала, стала дергаться, лицо её покрылось испариной. Встревоженный муж отер полотенцем ее лицо и руки. Подумал, что жена в бреду и хотел разбудить, но она продолжала тяжело ворочаться.
В конце концов, Лилия пришла в себя и открыла глаза.
– Что с тобой было? – обеспокоенно спросил у нее Салават.
– Заново родилась… – Лилия облегченно вздохнула. А Салават непонимающе переспросил: – Как? Откуда?..
– Из материнской утробы… С большим трудом появилась на свет.
Салават задумался. Потом предположил:
– Похоже, какие-то высшие силы заново родили тебя как знахарку, целителя и шаманку.
– Может, и так… – Лилия встала с места. – Вся пропахла вонючим, липким потом. Пойду в душ.
* * *
На другой день случилось странное событие: вдруг появилась Науфиля. На лице её блуждала таинственная улыбка. Последнее время она, пребывая в восторге от неожиданно открывшихся способностей Лилии, очень сблизилась с двоюродной сестрой. Пройдя в квартиру, Науфиля с радостным предвкушением достала из пакета нечто, завернутое в тряпку:
– Вот, апай, тебе передали. – Это был бубен.
Салават с Лилией переглянулись и усмехнулись.
– Кто передал? – спросила Лилия.
– Иду я по базару – вдруг передо мной возникла смуглая женщина с длинными черными волосами. Сказала, мол, это передали твоей сестре Лилии издалека, и всучила сверток. Не успела я даже расспросить, от кого, она уже исчезла, словно растворилась в воздухе. – Науфиля протянула музыкальный инструмент сестре. Та аккуратно взяла его и легонько гладила пальцами.
– Этот бубен – мой… – Лицо ее осветила довольная улыбка.
А в голове Салавата молнией пронеслась догадка: так вот почему Лилия всю жизнь хворала – у неё была шаманская болезнь
