Такие настроения витали в Госаппарате в обыденный рабочий день. Значительных законодательных изменений не по плану не было – всё шло по давно обозначенному плану федерального развала по благо единоличной власти над территориями.
В этот же день вечером одна из их сотрудниц, что был не столь выделяющейся из толпы сотрудников Кремля, в очередной раз получала дома побои от не столь успешного по сравнению с ней мужа. Женщина никому об этом не рассказывала, страшась потерять работу – узнай там кто, уволили бы вообще не спрашивая ничего. Муж тоже понимал, что жена кормилец: по лицу никогда не бил, но бросить эту привычку не мог – он считал, что один фиг, мода сейчас в Москве такая. Ему это казалось модным и всё – человек не рассказывал особо о том, потому что вообще это считал обыденной и популярной давеча тенденцией. Она же просто терпела это, постепенно теряя стабильность своего рассудка: её состояние напоминало афганский синдром, но она отчаянно сопротивлялась любой слабости, – она даже не пыталась уже защищаться от бешенного супруга. Ей было проще вытерпеть очередную его выходку, чем вообще реагировать – пусть тело болит, но ей нельзя поддаваться эмоциональным слабостям. Во многих своих снах она так мечтала убить его: он не давал ей развод, шантажируя, что расскажет коллегам – она была в прочно сделанном капкане-колесе. Эта история не имеет конца – можно лишь предположить, как они будут драться в старости, когда она уйдёт на пенсию: она такая же садистка, как и он – она понимала это, иногда всё же целуя его с искренней любовью. Бывают же пары…
Всё это составляло обыденность очередного дня, что сливалась новыми начинаниями в людях, как и каждый подобный день.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Какой интересный сегодня был день. Вся любит, когда им скучно: они такие естественные и милые все, когда скучают. Сегодня даже никто никого е убил – какой сегодня день хороший. А он чем занят?
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Демид смотрел по сети репортажи местных журналистов: обыскали квартиру Артёма, где было обнаружено разложившееся тело Ольги Жаневровой. Женщина была убита ножом, которым ей перерезали горло. И Даниэль, и Артём покинули город – полиция вела их поиски, проверяя все местные дома в деревнях пригорода.
– Ты здесь? – спросил Демид воплощение этой жизни.
– Правильное мнение, – обрадовался мир.
– Можешь мне показать, что с ними случится, когда они их найдут? – спросил Демид проявление этой жизни. А что? Логичная просьба, почему нет?
– Конечно, покажу. Вся тоже интересно их найти в себе, – ответил мир и исчез.
Через тридцать минут Демид увидел некое подобие образа в пространстве, где было видно происходящее, словно в портале или зеркале:
– Имей ввиду, это будет завтра, а не происходит сейчас, – пояснил мир.
– Хорошо, – ответил Демид, с любопытством созерцающий события сквозь само время.
Он увидел там, как Грета обнаружила происки полиции в домах её сожителей, моментально среагировав: она обоих хлопцев за стеллажами в погребе спрятала и досками заложила, наказав даже не дышать. Оба мужчин послушно сидели в укрытии, не дыша. Потом в погреб кто-то зашёл и начал швырять вещи: они от страха так порывались хоть пикнуть, но было страшно. Потом полицейский порывался доски убрать, но их так много было, что вот не смог человек себя переломить и эти тяжести тут ещё ворошить: нет там никого. Нужно Грете, что давно с ними согласовывает дело, тут прятать уголовников, конечно…
