– Обычно люди боятся быть убитыми, – с удивлением сказал учитель фехтования, – ты же боишься убить… После этих слов, я уверен в тебе, как ни в ком другом! Уверен, что ты сумеешь сдержать себя, иначе ты бы так не говорил!
– Не знаю… Мне нравится чувство опасности. И сознание своего превосходства!
– Так ты, говоришь, в монахи собрался? – грустно улыбнулся Карлос. – Ну-ну.
– В любом случае, я не могу согласиться на ваше предложение. Я уезжаю. Завтра.
– Куда?
– Для начала – в Италию.
– А, Рим, полный соблазнов, таинственная Венеция, Болонский университет, – отвел глаза Карлос. – Понимаю…
– Да. А потом… Как повезет. Я хотел бы посетить Париж, Гейдельберг и Прагу…
– Но ведь ты вернешься? – учитель фехтования не хотел терять надежду.
Он вдруг осознал, что привязан к своему ученику сильнее, чем тот к нему. Он передавал ему свои знания и с радостью видел, как совершенствуется его мастерство. Он относился к нему почти как к собственному сыну. Мальчишка впитывал новые знания, как губка. Он превзошел своего учителя. Он действительно был очень способным, самым способным из учеников Карлоса. Другого такого не будет. У него вообще больше никого и ничего не будет. Он чувствовал, что силы изменяют ему. А передать свое дело было некому.
– Может, да, может, нет. Я хотел бы увидеть дальние страны.
– Ты собрался попытать счастья в Новом Свете?
– Вероятно.
– Пройдет время, и ты поймешь, мир везде одинаков, что людьми везде движут одни и те же страсти, даже если у них черная или желтая кожа.
– Хочу убедиться в этом на собственном опыте, – ответил Бартоломе.
«Не уезжай», – хотел сказать Карлос, но сдержался. Бартоломе и так все понял.
– Я так решил, – ответил он на безмолвную просьбу. – Мне очень жаль.
Бартоломе словно впервые увидел своего учителя, увидел уставшего и постаревшего человека. Карлос был бледен, под глазами обозначились темные круги.
– Тогда… пойдем со мной.
Вслед за учителем Бартоломе вошел в фехтовальный зал с развешанным по стенам оружием.
Карлос взял в руки одну из шпаг: толедский клинок с посеребренным эфесом и протянул бывшему ученику.
– Это тебе. Возьми.
Бартоломе отступил на шаг. Глаза его подозрительно заблестели, словно он был растроган до слез.
– Я не заслужил, – словно с усилием произнес он. – Ведь я вас покидаю…
– Подарки делают не за заслуги, – грустно улыбнулся Карлос. – Я хочу, чтобы ты помнил меня. Кто знает, может, однажды этот клинок спасет тебе жизнь…
– Я и так никогда не забуду вас!
– Бери, бери! Я уверен, что никогда еще не вкладывал благородный клинок в более надежные руки.
Мгновенье поколебавшись, Бартоломе взялся за рукоять шпаги. Он принял подарок учителя.
(1595 г.)
Запряженная парой вороных лошадей карета свернула с площади в узкую улочку. Прохожим в таких случаях надо быстренько отскакивать, чтобы не попасть под копыта и колеса.
Бартоломе успел подхватить на руки девочку лет восьми, которая растерянно замерла посреди улицы, и прижаться к стене. Он и сам не понимал, как и почему это сделал. В минуту опасности он сначала действовал, потом думал. Усердные занятия фехтования не прошли для него даром. Он действовал и думал быстро.
Девочка, которая, наконец, хоть и поздно, поняла, что надо бы испугаться, вырвалась и со всех ног рванула прочь, только пятки засверкали. Впрочем, Бартоломе ее и не удерживал.
– Проклятая девчонка, чтоб тебе провалиться в преисподнюю! Могла бы хоть поблагодарить…
