Артем спустился вниз. Полиция кругом шастает. Так, эти калеки настучали. Возьмут меня сейчас. Виду не подавать.
– Девушка, что тут случилось? – Может она пояснит. Глаза на мокром месте. Не по нему рыдает.
– Ой, беда. Постоялец в номере с собой покончил. Дядька такой представительный был. – Носом хлюпает. Вчера вселился. Вежливый.
Снова слезы. Чего ждать от баб. Им бы мокроту разводить.
– Убили его. Двое входили. Горло перерезали. – Сам Артем и не знал, откуда такие слова пришли. – Мне бы билеты заказать. На юг с дедом поедем.
Арефьев, следователь убойного отдела услышал.
– Ты, парень, откуда знаешь? Кто такой. Я следователь особого отдела. Арефьев. Документы предъяви, гражданин.
Вот и все встало на круги свои. Гражданин. Как краткое свидание со свободой.
– Чего начальник? Я свое отсидел. Деда везу на юг. Он слепой. Без меня не доберется. А жмурика твоего двое убили.
– Ты их видел?
– Нет. Мы с дедом обедать ходили в кафе. Поели, пошли назад. Старик мой на лавочке захотел посидеть. Сколько сидели не скажу. Потом пошли дальше. Тут Матвею засвербело. Быстрее пойдем. Слепому и тихонько не просто идти. А тут быстро. Пришли сюда, дед еще сидел, отдышаться ему надо. Поднялись к себе. Я спустился билеты на самолет заказать.
– С самолетом придется подождать. Ты у нас главный подозреваемый. Ночь проведешь в изоляторе.
– Не могу. У меня дед. Как его оставлю. Вы тут сами разбирайтесь, а я пойду. – Сказал и в номере своем оказался.
Сидит в кресле. Матвей недалеко сидит. Чудно все.
– Матвей, полиция в гостинице. Мужика тут недавно убили. А я, словно, наяву все видел. Арестуют они меня. Подозревать больше некого.
– Не арестуют. Подавятся. В тебе дар прорезался. Он так решил. Видишь, чему не был свидетелем. Вольною птицей летишь, куда хочешь. Нет запоров, что остановят тебя. Из любой темницы выйдешь.
– О чудесах говоришь, Матвей. Откуда им взяться? Я же неверующий. – Артем растерялся.
– Дурной ты, парень. Ты в Него не веришь, так Он поверил в тебя. Ты Его не обманешь, не подведешь. И посему даровал тебе силу. Ты ее держись. Она и приведет тебя к вере.
С глаз майора Арефьева пелена спала.
– А задержанный, задержанный где?
– Так он к себе поднялся. – Девушка за стойкой моргает ресницами. – Встал и пошел. Не держать же мне его.
– Какой номер? Номер у него какой?
– Двести шестой. С дедом я их туда поселила.
– Быстро наверх. Брать будем. – Все бросились наверх. Вломились в открытый номер.
– Руки, руки вверх! – Майор наставил пистолет на Артема.
– Чего вы ополчились на моего внучонка? Ничего он вам не сделал. – Матвей обернулся на голос Арефьева. – Дар у него. Видит, что иным не видно. Прозрение. Не слыхал, башка твоя дурья. Прозрением он награжден.
– Помолчи, дед. Я с твоим внуком хочу поговорить. – Майор убрал пистолет. Сел на стул.
– Так у тебя прозрение? Рассказывай, что видел. – Сверлит взглядом парня. Все они прикидываются. Прозрение наступает, когда добровольное признание пишут. Не хочется мотать полный срок.
– Ты им все расскажи, Артем. На то дозволение Божье. Сын мой! внимай мудрости моей, и приклони ухо твое к разуму моему. Отвергни от себя лживость уст, и лукавство языка удали от себя. Глаза твои пусть прямо смотрят, и ресницы твои да направлены будут прямо пред тобою. Путь же беззаконных – как тьма; они не знают, обо что споткнутся. Не вступай на стезю нечестивых и не ходи по пути злых, оставь его, не ходи по нему, уклонись от него и пройди мимо. Потому, что они не заснут, если не сделают зла. Пропадает сон у них, если они не доведут кого до падения, ибо они едят хлеб беззакония и пьют вино хищения. Не отказывай в благодеянии нуждающемуся, когда рука твоя в силе сделать его. А ныне эти люди нуждаются в твоей помощи. Используй свой дар для этих, обделенных милостью Господней. Дай им, что просят. Человек, виновный в пролитии человеческой крови, будет бегать до могилы, чтобы кто не схватил его. Даруй несведущим знание.
