– Да ты… – Цзиньсю стушевалась, но тут же почувствовала злость. – Думаешь, я испугалась?
Вэй Инло, улыбаясь, подошла к ней.
– Ты, ты чего это удумала? – От испуга та отступила на несколько шагов, но Инло схватила ее за руку и потащила к двери. – Что ты творишь? Куда ты меня тащишь?
– К тетушке. – У Вэй Инло проступили ямочки на щеках, а улыбка стала похожа на цветок. – Если будем мешкать, боюсь, тетушка уже ляжет спать.
Цзиньсю открыла рот и вытаращила глаза, она полагала, что Инло просто хвастается, кто ж знал, что та и в самом деле так поступит.
– Т-ты правда не боишься наказания? – заикаясь, выдавила Цзиньсю.
– Боюсь? Разве не ты тут должна бояться? – посмеиваясь, спросила Вэй Инло. – Уже забыла ту девушку, которую выгнал управляющий У? «Господа больше всего терпеть не могут бесполезных тупиц, которые болтают почем зря» – его слова. Уже забыла?
Цзиньсю поежилась, перед ее глазами вновь предстала поникшая фигура служанки, в слезах покидающей дворец.
– Сегодняшний вечерний балаган полностью твоих рук дело, все видели, – поспешила сказать в свою защиту Цзиньсю.
– И что дальше? – сочувственно произнесла Вэй Инло. – Ты думаешь, у тетушки есть лишнее время, чтобы разбираться во всем ради тебя? Мы здесь все вместе живем. Подняли шум – все вместе отвечать будем. Все будут наказаны, а может, еще и из дворца всех вместе выгонят. Хочешь рискнуть?
– Я-я-я не хочу, – вяло ответила девушка. Весь ее запал испарился.
– Хочешь не хочешь, а рискнуть придется, – улыбнулась Вэй Инло и снова потащила ее к выходу.
Цзиньсю перепугалась не на шутку, отчаянно сопротивляясь, ухватилась свободной рукой за колонну. Остальные переглянулись и бросились останавливать Вэй Инло: кто-то схватил ее за руку, кто-то – за талию, а еще одна наспех затворила двери. Все наперебой начали увещевать:
– Инло, не надо, уже так поздно, зачем же тетушку беспокоить? Тебе и вправду жизнь не мила?
– Точно, разве это не просто одно одеяло? Зачем же поднимать шум и бежать к старшим?
– Кстати, это же Цзиньсю всё начала. Цзиньсю, извинись, да и закончим на этом.
Вот уж действительно трусихи. Так испугались, что будут втянуты в это дело и пострадают, тут же ополчились против Цзиньсю, и все упреки посыпались уже на нее. Лицо ее то краснело, то бледнело, ей ничего не оставалось, кроме как принести Вэй Инло извинения:
– Признаю, моя вина. Инло, отпусти меня, я больше не заговорю об этом.
– Думаешь, извинилась, и все, дело уладилось? – улыбнулась Вэй Инло. – По-твоему, меня так легко задобрить?
Цзиньсю чувствовала, как обида наполняет ее сердце, она не смогла сдержать слез и закричала:
– А что тебе еще нужно? Пощечин мне надавать? Ладно, давай…
Тук-тук-тук!
Их прервал настойчивый стук в дверь.
– Ночь на дворе, а вы расшумелись! – послышался голос тетушки Фан из-за дверей. – Ну-ка, открывайте!
Все служанки тут же обезумели от страха, невольно схватились за Вэй Инло как за опору, надеясь, что та что-нибудь придумает и спасет всех.
– Сейчас! – откликнулась Вэй Инло, а потом тихим шепотом обратилась к девушкам: – Что вы застыли? Скорее уберите ведро и вытрите воду на полу, остальное беру на себя.
Как только она отдала приказ, всё сразу пришло в движение: служанки поспешно спрятали ведро под кровать, но не смогли найти тряпки. Вмиг две из них выхватили платки и резво принялись вытирать лужи. Как только они управились, Вэй Инло слегка распустила прическу, притворившись, будто только что выбралась из постели, и открыла двери:
