***
Ключ дважды повернулся в замочной скважине входной двери. Фина переступила порог, наскоро сняла обувь и прошла в зону гостиной, где и уснула прошлой ночью. Сил не было даже дойти до кровати, так что, сбросив вызов, девушка сразу же провалилась в дремоту на минут пятнадцать.
Парень стоял на месте; рассматривал каждую деталь небольшого и уютного уголка, где обитала его новая знакомая. Аромат чего-то терпкого, скорее всего, кофе, который сливался со сладкими запахами кремов и свечей. Он всей душой не желал нарушать этот хрупкий, но – он был уверен – важный покой хозяйки, поэтому оставался на месте и ждал.
Фина появилась в коридоре так же быстро, как и скрылась в комнате. В руках – книга, страниц на пятьсот. Слегка потрёпанная временем обложка, но такая… уютная? Лукас не мог понять, почему именно это слово пришло ему в голову. Роман, кажется, был полностью пропитан эмоциями и чувствами владелицы, так что их не терпелось скорее почувствовать, потрогать самому.
– Прошу, – чёрная обложка и белые абстрактные рисунки. Минималистично, сдержанно, завораживающе. Почему всё, связанное с Финой, завораживает?
– Благодарю вас, мисс Донамси, – Лукас взял «Покорённый дух» и бережно провел пальцами по обложке. Матовая, очень приятная на ощупь и – он был полностью уверен – интересная.
Фина перемялась с ноги на ногу, снимая с себя пальто; оно заняло своё привычное место на крючке для одежды, рядом с черным зонтиком.
– Может, чай или кофе?
– Нет-нет, не стоит, – он отвечал спокойно. – Ты выглядишь неважно, лучше отдохни сейчас; у меня нет ни малейшего желания доставлять тебе неудобства и утомлять своим присутствием. Поспи, хорошо?
Она действительно выглядит настолько плохо, что даже Лукас решил посоветовать лечь спать?
– Всё в порядке, честно…
– Ничего не желаю слышать! – немного повысив тон отчеканил Лукас. – Я позвоню вечером, чтобы проверить, спала ты или нет.
Пальцы потерли переносицу, пока мысли собирались воедино и возмущение утихало. В ответ на слова – короткий кивок. Но и этого было более, чем достаточно. Брюнет положил ладонь на ручку двери и осторожно нажал, открывая замок. Его взгляда было достаточно, чтобы понять всё, что он хотел сказать. Последовал такой же кивок, украшенный цветущей и милой улыбкой; отпустив ручку, парень взял ладонь своей новой знакомой и нежно, как во время второй встречи, поцеловал тыльную сторону. Рука мягко выскользнула из пальцев, и джентльмен исчез на лестничной площадке за закрывшейся дверью.
Покой растворился в омуте ночных мыслей и чувств. Оставшись где-то в далёких, никем не изведанных закромах памяти, откуда, порой, появляются тусклые мысли, что оседают в сознании и постепенно обретают силу. Наполняются ею, а после, мягко и не давя – а может, обрушаясь тяжким грузом, – приходят среди ночи, садятся рядом и показывают прекрасные, ни с чем не сравнимые сны о том, что так яро жаждешь, о том, по чему роняешь тёплые слёзы на свои же ладони и о том, что точно не скажешь. Не сейчас.
И не сейчас они такие прекрасные.
Пульсирующая боль в висках и жжение по всему телу заставили проснуться. За окном, да и во всей квартире, было темно. Видимо, проспала до самой ночи. Фина кричала беззвучно, или же просто не слышала собственного крика, хваталась за шею и сердце, пока на щеках чётко ощущались метки, будто выжженные клеймом. Ни с чем не сравнимая, ломающая все кости в теле боль. И до ужаса знакомая.
