– Вау, а это кто у нас?
Желудок сделал кульбит, отозвавшись колючей волной в пальцах. На мгновение показалось, что там может стоять Яннис с двумя пистолетами в руках, и даже поворачиваться не хотелось, чтобы утолить любопытство.
– Привет. – Шепот у самого уха был едва различим, смешанный с музыкой. На талию легли горячие руки и резко развернули.
– П-привет, – пробормотала Лиза, и снова захотелось воды с лаймом.
– Руки убрал от нее! – прокричала рядом Тори.
– Это мой… дядя, все в порядке, – отвернувшись к подруге, соврала Лиза.
– Привет, дядя! – загоготала Тори. У нее были очень противоречивые представления о жизни. Она вела себя распущенно, на грани пошлости, но за Лизой следила постоянно, считая младшую коллегу совсем еще ребенком. И это при том, что разница в возрасте у них – всего три года.
Тори обвиняла Лизу в неумении отдыхать, но стоило расслабиться, и подруга заставляла вести себя прилично. Вот и сейчас, вроде смирилась с тем, что дядя безобиден, но головой укоризненно покачала. На самой топа нет, только плотный бюстгальтер, а Лизе замечания делает.
Умилившись такой заботе, «племянница» сосредоточилась на «дяде», который стоял слишком близко и сверлил взглядом бессовестных карих глаз.
– Я видела тебя на показе, – зачем-то сказала она.
– Знаю. Ты выглядела… как зонтик.
Бесстыжий казался таким же спокойным и равнодушным, как и прежде. Он даже переодеться успел: в футболку и светлые джинсы, с повязанной вокруг талии спортивной кофтой. Волосы упали ему на лицо, и он отбросил их знакомым жестом. Андрей крепко прижал Лизу к себе и сказал на ухо, обдавая теплом и ароматом морской соли:
– Яннис в Париже, мы с ним едва не столкнулись, когда я выходил из Лувра. Есть идеи, зачем он приехал?
– Я его пригласила.
– Ну еще бы ты не пригласила. – Андрей хмыкнул и медленно задвигался в такт музыке, мелкими уверенными шагами, заставляя Лизу поддаться и слиться с ним в чувственном танце, и захотелось растаять в его руках.
«Игнорируй его, ты – кремень», – настаивал внутренний голос, и пришлось нахмуриться и закрыть глаза, чтобы избавиться от наваждения.
Бестужев отлично уловил ритм, и каждое его прикосновение отзывалось шумным прибоем по натянутым нервам, усиливая эффект мощных битов музыки. Лиза прижалась к нему теснее и сделала очередное плавное движение бедрами, осязая Андрея всем телом, горевшим под мужскими руками.
«Бинго-бонго, барабаны», – всплыло в памяти, и Лизу затопило воспоминанием о том, как свело спазмом горло, стоило впервые увидеть Андрея в той глупой майке с рунами. И вот сейчас ощущение повторялось.
«Поцелуй – это танец, – говорил он. – Я веду, а ты чувствуешь меня».
Они двигались в унисон, в такт сердец и музыки, и снова противное желание уступить разлилось по венам. Лиза поняла, что теряет контроль.
«А не пошел бы ты, Бесстыжий?!»
Она яростно наступила Андрею на ногу, освобождаясь из объятий, и сделала шаг в сторону, но Мужчина разрушенной Мечты крепко ухватил за руку и дернул на себя, снова захватывая в плен и позволяя ощущать гулкие удары своего сердца.
– У тебя есть дурная привычка уходить не прощаясь, – процедил он.
– А у тебя есть просто отвратительная привычка преследовать людей, которые не желают твоего общества. Я все сказала в записке: мне не нужна ваша помощь, а от меня ничего не дождетесь. Что еще? Зачем ты здесь?
Андрей устало огляделся.
– Надоело перекрикивать музыку, давай поговорим в более спокойном месте, – мирным тоном попросил он.
