– Что-то ты тут темнишь, рогатый, – не поверил ему Володя. – Ты, как про Бадалая услышал, так глазки у тебя и заблестели – лично видел. А ну, колись, злыдня хвостатая, чего уже удумал?
– Отцепитесь вы уже от чёртика, – опять вступился за Борьку Гена. – Зашугали совсем бедного, вот у него глазки и блестят. Ходит и боится, чтобы ещё кто по загривку не съездил. Держи, Борис!
Тут же знакомая конфета перекочевала в уже улыбающийся Борькин рот. Меня, как и всех остальных, удивляли только две вещи: где Генка берёт свои конфеты, и почему они у него никогда не кончаются? Но видимо этот секрет, наш славный водитель открывать никому не собирался, по крайней мере, пока.
* * *
Всю дорогу мы ехали практически молча. Изредка, пошептавшись на заднем сидении, Мишка и Володя заходились от смеха, но потом быстро умолкали, очевидно, придумывая новые шуточки, друг для друга, я же томно смотрел в окно, обдумывая последние события, произошедшие с нами. В задумчивости я наблюдал, как мы проехали мимо имения бабушки Чивы, как какие-то черти долго махали нам вслед, как обогнув Красный Холм, перед нами показалась неимоверно огромная Песчаная Долина. По жёлтому песку наша машина ехала ровно и мягко. Она так плавно и монотонно раскачивалась, что я, закрыв глаза прислонясь головой к боковому стеклу, незаметно для себя самого, потихонечку задремал. Мне приснился удивительный, тёплый сон. Зелёная трава на опушке леса, деревья, своими пышными кронами подпирающие самое небо, пёстрые птицы, весело щебеча, перелетающие с ветки на ветку. Я шёл по лесной, давно уже не хоженой, тропинке, вдыхая всей грудью хвойный аромат сосен и елей. На одной из веток я заметил огромную кедровую шишку, но протянув к ней руку, не смог до неё дотянуться. Я встал на цыпочки, но всё равно она висела слишком высоко, тогда я подпрыгнул… и со всей дури стукнулся головой о потолок машины.
– Во даёт! – услыхал я знакомый Володькин смех и окончательно проснулся. – Ты чего это такого приснил? Мы тут с Мишкой чуть животы не надорвали когда ты сопеть начал да руками размахивать как шаолинь.
– Да-а, Димон! – присоединился к нему хихикающий Мишка. – Твой прыжок под самый купол – это было что-то. Голова-то цела?
– Цела, – улыбаясь, ответил я, ощупывая ушибленное место.
– Ты это – в следующий раз, перед сном, пожарную каску надевай, ну или хотя бы ведро, какое, – добавил Андрюха и все, включая обиженного Борьку, весело рассмеялись.
– Борис, – прервал веселье Гена, обтирая слезу. – Глянь-ка вон туда, что это за строение во-он на той чёрной горе?
– Нам туда нельзя, – сразу же засуетился Борька. – Нам левее.
– Это почему же нам туда нельзя? – подняв брови к верху, не понял Володя. – Мы что, рылом не вышли?
– Что вы, Владимир. Лично вы, как раз таки рылом очень даже хорошо вышли, то есть я хотел сказать, что у вас с этим как раз-то проблем и нет, – заикаясь, объяснял, испугавшись своих слов, Борька. – Нам туда нельзя совсем по другой причине, а не из-за физиологического строения вашего рыла, бр-р, то есть лица. Там находится замок самого Люцифера и худо будет тому, кто ступит на его землю.
– А как он об этом узнает, ведь его дома нет? – нашёлся Мишка, придерживая закипающего Володю. – У него там что, сигнализация стоит?
– Ему не нужна никакая сигмализация ….
– Сигнализация, – поправил Мишка.
– Не важно, – продолжил чёрт. – Люцифер всё нутром чует – щёлкнет пальцами, и от тебя только горстка пепла останется.
