Покой средь маков - страница 63

Слушали все, от мала до велика, затаив дыхание и не перебивая – ещё бы, когда в следующий раз удастся послушать истории из уст самой первой девушки-офицера страны?

Ехали на малой скорости и без фар – ночная темнота, это, конечно, хорошо, но стопроцентной маскировки передвижения не обеспечивает. Тем более чем ближе машина продвигалась к линии боестолкновений, тем выше становилась вероятность попасть под досягаемость неприятельской артиллерии или взор самолётов-разведчиков. Вот и приходилось выкручиваться с помощью смекалки и подручных средств.

Наконец, получасовое скакание по кочкам избитой в грязь дороги закончилось. Водитель постучал в окошко, через которое до ушей солдат донеслось приглушённое: «Прибыли, на выход».

Выбравшись наружу, А’Ллайс приказала своим подчинённым построиться «двойкой». Она огляделась и не смогла сдержать удивления: вместо прифронтового лагеря их высадили в поле, окутанном мраком ночи.

Водитель был готов к последовавшему вопросу – видимо, это не первый подобный случай. Он прикурил от спички, стараясь прикрыть огонёк рукой, и коротко ответил: «Дальше – пешком».

На вопрос «А почему?» мужчина недовольно посмотрел на А’Ллайс, будто говоря: «Вы же офицер, а задаёте вопросы как новобранец». Но всё же пояснил: «Нельзя подъезжать к фронту на машинах, артиллерия врага может достать».

Он также сказал, что скоро подойдёт группа «готовых» с сопровождающим, который отведёт А’Ллайс и солдат до лагеря. На вопрос о значении слова «готовые» водитель уклончиво ответил: «Скоро сами увидите, фрау фельдфебель». Затем отошёл, прислонился спиной к капоту грузовика и всем своим видом показал, что не намерен больше разговаривать, и для надёжности своего спокойствия попросил дать ему покурить в тишине.

Не настаивая на дальнейшем разговоре, А’Ллайс вернулась к своей группе.

Солдаты сонливо зевали, осматривались по сторонам, подрагивали от холода и смотрели на молчащего командира, ожидая от него дальнейших указаний. Но указаний не следовало: замерев на месте и сложив руки за спиной, девушка тяжело думала – нет, скорее, переживала за судьбу вверенных ей людей.

На фронт отправляют совсем юнцов и стариков, разве такие смогут выжить? Сможет ли выжить она сама? Слишком много переживаний за подчинённых – в академии говорили, что это дурной признак плохого офицера, ведь чем больше стараешься заботиться, тем чаще проваливаешь задания. Не сможет заботливый командир напрасно рисковать солдатами, а порою риск жизненно необходим, без него не выиграть…

А’Ллайс постаралась отвлечься и отвела погрустневший взгляд в сторону, как вдруг заметила в ста метрах от себя группу приближающихся чёрных силуэтов. Девушка встрепенулась, вскинула согнутую в локте левую руку и вполголоса приказала солдатам приготовить винтовки, прицелиться, но без её команды огонь не открывать.

Так и поступили. Уперевшись правыми коленями в траву, солдаты затаили дыхание и стали выцеливать приближающиеся силуэты.

И только А’Ллайс собиралась громко крикнуть «Стой, кто идёт?», как стоящий рядом водитель бросил полуистлевший окурок в землю, придавил его каблуком сапога, после чего со спокойным выражением лица начал размахивать руками, словно изображая какие-то непонятные команды. И тут же получил ответ от одной из чёрных фигур в виде таких же странных жестов.

– Пусть опустят оружие, это та самая группа, – оповестил водитель девушку.